— Мы не нуждаемся в…
— Прикладную квантовую физику, — вставляет Гебре, улыбаясь. — Он может… проектирование лучше пуль?
Гейл холодно смотрит на таможенника. Тот делает отметку в блокноте.
— А ты? — ворчит он, не поднимая глаза на Гебре.
— Техническое обслуживание оружия, — говорит Гебре, продолжая улыбаться.
— Мой муж такой скромняга, — отвечает Гейл, сдерживая злость. — У него есть докторская степень по мировой истории.
Гебре вздыхает.
— Хорошо, да, я историк. Но я отлично чищу М-16.
Таможенник смотрит в пространство между ним и Гейлом. Делает ещё одну пометку в блокноте.
— Хорошо, подберём вам что-нибудь. В Спасении всегда есть вакансии. Гейл и Гебре обмениваются взглядами.
— А что насчёт мальчика, он… Таможенник роняет блокнот.
Мальчик пристально смотрит на фургоны, которые ожидают перед служебными воротами. Солнцезащитные очки остались в руке. Его нереальные глаза становятся больше в попытках просверлить тонированное стекло фургона и увидеть людей внутри, потому что в сегодняшнем улове агитаторов и отстающих есть сигнал, маяк, будто кто-то пытается ему что-то сказать.
А пытаемся ли мы сказать ему что-нибудь? Говорим ли мы сейчас с ним? Книги разговаривают тогда, когда их читают, и только читатель знает, что они сказали.
Плечо мальчика сжимает рука.
— Я поймал ещё одного без категории, — говорит таможенник в рацию. — Несовершеннолетний. Золотая радужка. Отправляю его вам.
— Отпусти его! — кричит Гебре.
— Он заражён, — говорит таможенник. — Его заберут в наше учреждение и позаботятся о нём.
Из таможенной будки выходят трое охранников и отталкивают Гейла и Гебре в сторону.
— Пожалуйста, не делайте этого, — говорит Гебре. — Он не Мёртвый.
— Без категории изучаются в рамках новой программы управления чумой, — говорит таможенник. — Ваш мальчик поможет миру снова стать безопасным.
Мальчик слушает голоса своих опекунов. Когда мрачные люди ведут его за забор, они становятся всё громче, меняются от умоляющих к требовательным и отчаянным. Последнее, что он слышит, звучит как обещание:
— Мы найдём тебя! Мы не бросим тебя с ними!
Он спрашивает себя: каково соотношение? Трое плохих людей утаскивают его от двух хороших, значит, зла больше, чем добра? Есть ли в отношении человечества какой-нибудь консенсус?
Он ловит взглядом последний фургон. Видит рябую поверхность оконного стекла, пузырьки кремнезёма и частицы пыли, похожие на горы. Но его внимание направлено на темноту внутри. Он видит знакомый силуэт, тень позади тени, вызывающий тусклое воспоминание о теплоте. Затем трое плохих людей утаскивают его прочь.