— Прости за это. Мне очень жаль. Мы можем поговорить об этом позже, когда будет более подходящее время. Но сейчас время ужина. Тебе нужно питаться.
Питаться? Кто вообще так говорит? Он звучит, как мой отец, если моему отцу вообще есть дело до того, что я не ем. Джеймс сказал бы: «Ешь свой сраный ужин, и после того, как мы займемся сексом, мы сможем поговорить».
— Ешь, — повторяет Винсент.
Я ковыряюсь в своем лобстере. У меня просто нет настроения волноваться о еде.
После нескольких минут наблюдения за тем, как я гоняю еду по тарелке, Винсент опускает свою вилку.
— Тебе нравится лобстер, Харпер. Я знаю, что нравится. Так в чем проблема?
— Я больше не голодна.
— Поешь. Если не хочешь его, скажи мне, что хочешь.
Я хочу, чтобы Джеймс не был сумасшедшим. Хочу, чтобы он меня любил. Хочу, чтобы Джеймс показался здесь, подорвал это место и забрал меня отсюда. Мне даже плевать куда. Куда угодно, только бы не оставаться здесь. В любое место, которое не было бы наполнено всем этим притворным дерьмом.
Ужины из лобстеров? Я думаю о множестве раз, когда я ела лобстера. Множество и множество раз. Это было то, что я ела постоянно. Каждые две недели минимум. Но в Хантингтон я ела дрянь. Целый год я могла сама себе выбирать еду и ела дрянь. Я ела ее, пока ждала, когда появится мой брат и спасет меня от унылой жизни, которая пугала меня так сильно, что хотелось принять таблетки, чтобы снять стресс.
И тогда… Джеймс Финичи ворвался в мою жизнь и сбил меня с ног. Он предъявил мне свои требования. У него были ожидания. Были планы. И я любила это в нем. Любила, когда он водил свой «Хаммер». Я любила тот факт, что место, в которое нам нужно было отправиться, было крысиной дырой в пустыне. Любила тот факт, что не имело значения, где мы находились, жизнь была реальной. И возбуждающей. Я люблю каждый момент той жизни с Джеймсом. Ничего унылого или бесцветного. Жизнь с Джеймсом была полна красок и мчалась на всех парах.
Я влюбилась в того человека. Влюбилась. Я влюбилась в Джеймса, которого все ненавидят. И никакое количество ужинов из лобстера и поместье в Южной Калифорнии не могут с этим сравниться.
У меня всю жизнь были обеды из лобстеров. Я не хочу их. Хочу дрянной еды. Хочу все те вещи, которые делают мою жизнь реальной. Хочу все вещи, которые плохи для меня.
— Харпер? — зовет Винсент.
Я смотрю на него. Почему он должен выглядеть, как Джеймс?
— Харпер, я не сам с собой разговариваю. Я задал тебе вопрос. Пожалуйста, ответь. Что ты хочешь съесть, если не это?
— Я хочу… эм… — Я не знаю даже, хочу ли я объяснять. Зачем волноваться об этом? Он всего лишь разозлится на меня за то, что я хочу Джеймса.