Не ответил ничего князь Даниил, но с государем согласен, хотя княжеские обиды ему понятны. Силен в русских князьях удельный дух.
А Иван Третий продолжал:
- Каков князь тверской Михайло Борисыч? Вишь, по своему уделу дозволил мятежникам проехать! Вот ты, князь Даниил, тоже тверич, как мыслишь, прав ли Михаил?
Холмский не ответил. А великий князь усмехнулся:
- Тебе и говорить нечего. Тверь завсегда с Москвой соперничала. Аль не так?
Солнце уже клонилось к закату, когда показались стены и церковь.
- Настигли, избавил Господь от позора! - промолвил Иван Третий.
В открытые ворота въехали на рыси. У двери дома посадника стояли братья Андрей и Борис. Великий князь соскочил с коня, холодно обнял братьев, сказал с укором:
- В Литву торопились? Аль чужбина сладка? Борис прервал великого князя:
- Ты нас, брате, не кори. Мы при тебе и в своих уделах чужаками живем!
- В чем же?
- Обид наших не ведаешь? - вмешался Андрей.
- Коли так, братья, тогда ведите в хоромы да за столом и выскажетесь, - ответил великий князь и первым вошел в трапезную.
Когда уселись, Иван разлил мед по чашам.
- Вот теперь я вас слушать буду, какие обиды чинил и в чем грехи мои? - спросил чуть охрипшим голосом. - Все, все высказывайте, братья мои единоутробные, и пусть Господь нам судьей будет.
В трапезной мрачно и темно. Девка внесла зажженную свечу. Воск оплавлялся, стекал в поставец. Огонек выхватывал лица князей, бородатые, насупленные. Иван провел по волосам пятерней.
- Так кто из вас начнет, ты, Борис, или ты, Андрей?
Отрезав от куска вяленой солонины краешек, князь Иван сосредоточенно пожевал.
- Доколь, государь, ты на нас свысока глядеть будешь, в скудости нас морить? Аль мы безродны? - не сказал, выкрикнул Андрей.
Борис вмешался:
- А что и говорить, разве не ты нас обидел, когда удел брата Юрия на себя брал, нас ни во что не посчитал?
- Истинны слова Андрея. Москва все на себя взяла, нас подмяла. Углич и Волоцк обидела. Аль мы чужие?
- О-хо-хо, братья мои разлюбезные. - Иван руками развел. - Ежели только в этом ваши обиды, готов повиниться и от удела Юрия земли вам передать. Но я правом великого князя пользовался.
- А еще и в том, что ноне Новгород Великий на себя берешь как отчину! - снова прокричал Андрей. - Коли так, от отчины той и к нашим уделам не грех прирезать!
- О Новгороде Великом говоришь - так хочу сказать вам, братья, того медведя мы еще не убили. Почто же делим шкуру живого?..
К полночи споры унялись, князья успокоились. Не раз дворовые свечи меняли, по Великим Лукам первые петухи проголосили.
- Брат наш великий князь Московский, государь, - потеребив растрепанную бороду, примиряюще промолвил Андрей, - мы, князья удельные, и наши дружины с тобой и с твоими полками и в радостные, и в горестные дни завсегда заодно будем. А что вина наша, так ты уж прости. Эвон, конь о четырех ногах и тот засекается.