Это случается, когда в замок съезжается знать из многих земель Польши и Литвы.
Издавна повелось, что Казимир редко бывает в Варшаве и Кракове. Разве что на сеймах, которые он не любит, считая, что поляки, кроме бестолковых драк и бесплодных споров, ни на что не способны…
Еще в начале лета до Вильно долетели слухи, что из Дикого поля надвинулась на Московскую Русь орда Ахмата.
Возликовал Казимир: близится время, о котором он всегда мечтал. Настает час, когда литовцы и поляки вступят в Новгород и Псков. Эти земли отойдут к Речи Посполитой, и он, Казимир, не будет ждать, когда новгородцы призовут его. Великий князь литовский не станет опасаться власти великих князей московских.
Казимир знает, теперь он направит польских жолнеров в Псков и посадит в нем своего воеводу, опередит прожорливых немецких рыцарей, чтобы они не посягнули на псковские земли.
Из Дикого поля Казимира постоянно уведомляют о продвижении орды. Великий князь литовский удивляется, почему они идут так медленно?..
Еще зимой Казимир решил послать на границу с Новгородом свои полки, но Иван Третий опередил его. Он совершил карательный поход на Новгород и сломил сопротивление бояр…
И вот теперь, когда Орда пошла на Московскую Русь, часы Казимира стали отсчитывать время в пользу Речи Посполитой. Он, великий князь литовский и король польский, будет пожинать плоды успеха. Плоды созрели, и, когда Ахмат тряхнет дерево, их соберет великий князь литовский и король польский Казимир.
В этом он был уверен. Но случилось то, чего Казимир не предвидел. Из-за Перекопа на Польшу и Литву устремились свирепые крымцы. Менгли-Гирей послал в набег почти всю свою орду.
Она пронеслась по Речи Посполитой, наводя ужас на польских панов, сковала их страхом и сделала невозможным созвать посполито рушение…
Казимир часто вспоминает тот сейм. Он волновался и шумел. Шляхта спорила до хрипоты. Вельможные паны показывали друг другу кукиши, обзывали бранными словами.
Король польский и великий князь литовский так и просидел на сейме насупившись, слова не вставил, а уж о посполитом рушении какую речь можно было вести, если крымцы могли повторить свой набег?
Ночь едва только начиналась, когда Иван Молодой выехал из Москвы и в сопровождении десятка конных направился по Коломенской дороге.
Где-то пошли дожди, и воздух был чистый, но прохладный.
Проснулся сыч, закричал, заплакал. Кто-то из ратников заметил:
- Проклятая птица, ровно дитя слезу роняет. Ехавший рядом с молодым князем воевода Холмский сказал:
- На рассвете Коломну минуем.
- Завтра на Угре надо быть. Орда на подходе.