Государь изготовился ко сну, когда пришла Софья. Он ее не ожидал, она сама явилась, раздобревшая телом, грудастая, волосы повойником покрыла.
Великий князь посмотрел на нее удивленно. А Софья остановилась у двери, закрыв собой пол проема.
- Проходи, княгиня, садись, - промолвил великий князь.
Софья села на постель, спросила:
- Не рад?
Ее большие, чуть навыкате глаза блеснули.
- Отчего же. Сказывай, с чем пришла?
- Может, раздеться дозволишь, государь? Иван Васильевич криво улыбнулся:
- Ежели лишь для того, так я ведь мимо твоей опочивальни не хаживаю. Ты ко мне по другому делу, княгиня? Чую!
Теперь Софья улыбнулась:
- Долго я тебя, государь, ожидала, да ты мимо моей комнаты проходишь.
Иван Третий лукаво прищурился:
- Хитра ты, Софья, однако я твою византийскую хитрость чую. Не иначе замыслила что-то.
А она принялась расстегивать саян, медленно перебирать яхонтовые пуговицы.
- Погоди, не торопись. Прежде о деле говори. Ведь не для того ты здесь, чтоб саян скинуть.
Софья замерла, лицо ее стало холодно-отчужденным.
- Может, уйти?
- Отчего же, не гоню. Токмо допрежь услышать хочу еще, по какой надобности ты здесь? Ведь не для того, чтоб на ложе моем сидеть.
- Уму твоему, государь, поражаюсь, но не догадливости. Что тебе об Иване Молодом ведомо?
Сник Иван Третий:
- Худо ему, боли его гложут. Не помогает ему твой лекарь, Софья.
- Отчего же лекарь мой? Ты ведь, государь, сам его просил у меня.
Софья встала. Не дождавшись, что скажет великий князь, промолвила:
- Болезнь Ивана Молодого непрошеная, в его годы только бы жить, тебе, государь, опору свою в нем видеть, ан не радует тверской князь.
Иван Третий, слушая Софью, глаз с нее не сводил. А она свое вила:
- Ты бы, государь, подумал, не тяжела ли Ивану Молодому власть великого князя Московского, не достаточно ли ему Твери?
Поднялся Иван Третий, кресло ногой отодвинул, к Софье подошел. Взяв ее за подбородок, голову приподнял. Голосом властным, не терпящим возражений изрек:
- Я, Софья, тебе уже говорил прежде и сегодня в последний раз сказываю. Иван Молодой мой сын. Я его великим князем назвал, и он им останется, пока жив будет. Слышишь, Софья, князем великим! Самодержцы мы, са-мо-держ-цы! Я Марье, матери его, обещание давал и исполню… Бога молю, чтоб отступила от него болезнь. Ужели это кара небесная?