Так и поступили. Причалили к берегу, пошли большими соединениями. К ним подтягивалась вся московская рать. Продвигались осторожно, готовые вступить в сражение.
Но вот дозорные донесли, что татары в огромном количестве скопились у Суры-реки, ждут подхода московского воинства.
Воеводы принялись готовиться к бою. Вперед выставили лучников, пешим ратникам велено было затевать бой после лучников, а уж конные полки вступят в сражение, когда казанцы навалятся всей силой.
По крыльям выдвинутся дружины государевых братьев, а чело держать дворянам Нагого-Оболенского…
Бой начался ближе к ночи. Сходились настороженно. Друг друга прощупывали стрелами. Потом устрашающе закричали «Алла! Алла!» и «Улю-лю! «Урра!», ударили боевые топоры и шестоперы.
Ломая кустарники, из леса вынесся засадный полк. Ударили свежими силами. Дрогнули, попятились казанские ордынцы, а гридни наседают на них, рубятся. И пересилили.
Стали уходить татары. Но быстро сгустились сумерки, и темнота разделила воинов…
Разошлись, чтобы поутру продолжить сражение. Не спали. Ночь была настороженная. Затихли ближние леса, только слышно, как с той и другой стороны ржут кони.
Едва рассвело и загорелась заря, вещая ветреную погоду, как русские ратники увидели, что казанцы покинули поле.
Не дав боя, хан Ибрагим велел своим воинам отойти под прикрытие городских стен.
Ранним утром Ибрагим-хан вернулся во дворец. Накануне он стоял на стене, что у городских ворот, кутаясь в стеганый халат. Сквозь сощуренные глаза смотрел, как въезжают в город воины. Отряд за отрядом растекались по улицам, занимали свои места, отведенные им для защиты Казани.
Хану нездоровится. Он плотно запахивает халат, садится на мягкий ковер, пьет кумыс. Ноги его поджаты калачиком, а взгляд блуждает по стенам.
Глаза останавливаются на саблях, луках, кольчугах. Ибрагим-хан думает о несостоявшемся сражении. Но он, хан, не испугался. Нет, он избрал лучшее: пусть урусы разобьют лбы о казанские укрепления. Ибрагим не хочет вспоминать, как у истока Камы-реки его побили урусские воеводы и помешали пограбить Нижний Новгород.
В который раз хан задает себе вопрос: почему Орда раскололась и нет среди ханов единства? Не потому ли так осмелели урусы, что даже пытаются вести войну против Казанского ханства?
Настанет такой день, Орда объединится и продолжит дело великого Чингиса, она покорит весь мир, и неутомимые кони потомков могучего Батыя проложат дорогу к последнему морю.
Вошли мурзы и тысячники, кланяясь хану, рассаживались полукругом. Ибрагим-хан с прищуром смотрел на каждого. Понимают ли они, что он, Ибрагим, не бежал от боя, а лишь изматывает силы урусов? Понимают! Вот когда хан поймет, что урусы теряют силу, он выведет свои отряды из Казани и ударит по московским полкам. А тумен