Папа делает жест и произносит тихо:
- Я объявлю Софье свое решение.
В дальних покоях папского дворца расположены комнаты Софьи. Много лет назад, когда турки-османы овладели Константинополем и в бою погибли последний император Константин Палеолог и его брат Фома, маленькую Софью взял под свое покровительство папа римский.
Софья знает, ее судьба зависит от папы. Какой она будет? Одно известно: пока отказано всем желающим получить ее руку. До Софьи докатился слух, что ее прочат в жены московскому князю Ивану. И ей страшно, страшно потому, что Москва - это где-то далеко-далеко, в земле со снегами и лютыми морозами, где живут медведи и бояре ходят в меховых шубах, где бывали набеги свирепых татар, а они Софье видятся турками. И еще она боится будущего мужа, какой владеет многими землями с дремучими лесами и имеет взрослого сына от первой жены.
Старая нянька рассказывала ей, что русские бородаты, нечесаны, неласковы к своим женам и даже поколачивают их.
Софья православная, но она склонна к католицизму - такой ее воспитал с детских лет папа римский. Она живет по католическим обрядам и молится, чтобы Павел Второй не отдал ее в жены московскому князю.
Здесь, в папском дворце, она ничего не лишена. Много читает не только католические книги, писанные по-латыни, но и светскую литературу. Знает «Историю» Геродота, читала Гомера, Горация и Овидия, а там, в Москве, ее ждут дремучие порядки.
Когда Софья смотрит на себя в большое венецианское зеркало, она видит молодую, слегка полноватую девушку с большим бюстом, темными волосами и черными, как зрелые маслины, глазами.
С той поры, как турки лишили Софью отечества, она бесприданница. Но папа обещал дать за нею хорошее приданое. Правда, и без того Софья уверена: самым большим ее приданым будет ее имя, она наследница императоров Палеологов, а значит, имеет право на герб Византии, двуглавого орла, и быть хранительницей православия. Даже здесь, во дворце папы римского, в сердце католического мира, Софья чувствовала, что рождена православной.
Не раз, оставаясь со своими мыслями, Софья вдруг смутно вспоминала - а может, все это ей казалось - и мраморные византийские дворцы, и Софийский собор с его великолепием, и ангельский хор голосов…
В тот вечер, когда в ее комнате уже зажгли свечи, к ней явился папа Павел Второй. Он редко бывал у нее, да она и не помнит, когда это было. Обычно, если папа лично хотел что-то сообщить Софье, кардинал приводил ее в палату к папе. Она опускалась перед ним на колени, целовала ему руку, и Павел Второй говорил, зачем звана.