Я пожимаю плечами.
– Это его слова.
– Хм…. Ты из-за Каллума не хочешь возвращаться к нему?
Я качаю головой.
– Нет. Честно говоря, я думаю, Каллум мне не подходит… И я знала это задолго до возвращения Ноя. Мне придется найти способ мягко ему отказать.
– Значит, не Каллум и не Ной?
– Да, как-то так. На данный момент это просто Пенни.
– Ну, просто Пенни — это прекрасно. Аллиоты будут ее поддерживать постоянно. Может, тебе стоит стать ПенПо…
– Мне не нужны прозвища для отношений с самой собой!
– Почему нет? Ты можешь начать новый тренд: одинока и влюблена в это! Просто представь, как все звезды начнут подражать тебе… ЛеаБро, ТейСви, ГарСти…
Я бью его подушкой снова и снова, пока он продолжает одно за другим выкрикивать имена знаменитостей, и в конце концов мы оба падаем от смеха.
Я хватаю его за руку.
– Так Шотландия пошла тебе на пользу?
Он пожимает мою руку в ответ.
– Да. Мы с Алексом чудесно проводили время… и еще столько нужно увидеть. С нетерпением жду, когда мы отправимся на остров Скай и посмотрим, что еще может предложить нам Шотландия. И я говорил с твоей мамой. Она не против, чтобы я пожил у вас, пока дома все не устаканится. Я написал своей маме, изложил ей план. Она не в восторге, но и не останавливает меня, и не требует, чтобы я вернулся домой. Она более-менее образумилась.
– Это хорошо, – говорю я.
– Мне просто нужно немного воздуха. Я задыхаюсь в этом доме. Ну ладно, а как ты собираешься отшить Каллума?
Я съеживаюсь.
– Понятия не имею.
– С первой миллисекунды, как я увидел его, меня не отпускает чувство, что он не из тех, кто привык к отказам.
– Я понимаю, о чем ты, – говорю я. – Ну и ладно.
Эллиот вдруг садится на кровати и тянет воздух носом, словно ищейка.
– Это запах бекона? Пойдем позавтракаем.
С кухни доносится оживленный разговор, пока мы спускаемся вниз, но все замолкают, едва я вхожу. Мама, папа, Сейди Ли и Алекс оборачиваются, чтобы взглянуть на меня. И только Ноя и Беллы тут нет.
– Доброе утро, – говорю я так бодро, как только могу.
– Все в порядке, дорогая? – спрашивает мама.
– Абсолютно. Все хорошо, как никогда. О, пап… это яичница?
К счастью, все снова начинают говорить, как только убеждаются, что я в порядке, а не в эмоциональном раздрае. На самом деле внутри у меня все обстоит немного иначе. Мои уши прислушиваются к звуку шагов на лестнице, глаза ждут, когда из-за угла покажется лохматая каштановая шевелюра. Но в конце концов первым его чует мой нос. В кухню проникает аромат любимого одеколона Ноя (он перебивает даже запах бекона), и мое сердце скачет со скоростью миллион ударов в минуту.