— У меня всегда было слишком много обязанностей, чтобы еще о детях думать, — огрызнулась Дануся, как-то мгновенно успокоившись.
— Не стоит сейчас выяснять отношения. И не нужно ссылаться на занятость — ты утратила свою профессию, так толком и не овладев ею, ничего нового для себя не нашла, от всех моих предложений отказывалась, даже машину водить не научилась, а теперь вы с дядей решили посадить меня на цепь, чтобы тебе во что бы то ни стало оставаться в статусе замужней дамы, законодательницы моды и вкусов, — с горечью выложил все, накопившееся за все годы, Андрей.
— Это неконструктивный разговор. Полаяться вы сможете и без меня. Я даю тебе шанс: если ты выкинешь всю эту дребедень из головы, все останется по-прежнему. Если затеешься с разводом — пеняй на себя.
— Тебя устроит такой брак? — спросил Андрей жену, криво усмехнувшись.
— Я же люблю тебя, ты знаешь, — улыбнулась заискивающе Дануся, будто не она минуту назад металась в истерике.
При всей своей самоуверенности Дануся прекрасно понимала, что без такой опоры, как Андрей, без положения жены одного из крупнейших бизнесменов города, она, сорокалетняя красавица, не владеющая профессией и потому вынужденная уповать только лишь на любовь стареющего дяди, у которого свои дети и внуки да сестра, ее мать, в придачу, она останется в полном смысле слова на бобах. Рассчитывать на новый брак, такой, который сможет сохранить ее прежнюю вольную и обеспеченную жизнь, она не могла — у нее хватало ума, чтобы трезво оценить свои возможности. Даже едучи в машине с шофером, Дануся видела, как много появилось вокруг красивых, ухоженных, стройных девушек и молодых женщин. Только сейчас, когда, как говорят в народе, грянул гром, она, испугавшись, мгновенно прокрутила в голове все вероятные последствия и решила бороться всеми силами за свой брак.
Аркадий Семенович с грустью смотрел на эту красивую пару и думал, что он, человек дела, прагматик до мозга костей, приехал сюда с одной-единственной целью — спасти брак горячо любимой племянницы, и добьется своего, в это он свято верил, но вернуть ей любовь мужа никто не в силах. Аркадий Семенович называл себя мысленно старым дураком, потому что за своей бешеной занятостью упустил многое. Конечно, Андрей прав: ни ребенка, ни работы, одно пустопорожнее времяпрепровождение. Даже собственную мать Дануся не баловала вниманием и визитами. В Париж, понимаешь, есть время мотаться, а мать навестить некогда. Воспитывал, лелеял, холил больше, чем собственных детей, потому что жалел — безотцовщина! — и хотел, чтобы она не почувствовала этого. А в результате вырастил красивый цветок без запаха. Аркадий Семенович чувствовал и понимал все это и раньше, да все было недосуг: то одно дело навалится, то другое, к тому же не так часто и виделись, а когда доводилось встретиться, то вроде все выглядело нормально, никаких тревожных симптомов…