— На первый взгляд всё не так уж плохо, как считает Хеншоу. Южная жила, та, которую мы нашли первой и самая богатая, и впрямь становится тоньше. Это всех удивило, потому как она началась глубоко и не было оснований полагать, что она не сохранит ширину. Но вышло по-другому. Да и качество руды стало похуже. Но если работать аккуратно, то еще год она будет приносить прибыль, пусть даже и не расширится. Но северная жила совсем внизу и почти еще не разработана. По крайней мере, так это выглядит. Возможно, обманувшись на одной жиле, можно ожидать того же и от второй. Но всё равно впереди еще много лет работы, любой владелец шахты позавидует.
— Может, тогда ты зря приехал.
— Я вернулся не только по этой причине. Это была даже не главная причина. Я... я устал от Лондона. Ты и представить себе не можешь, Демельза, раз сама не страдала от этого постоянного шума, сутолоки, вони, болтовни и духоты. Даже один день, даже полдня вроде сегодняшнего — и я почувствовал себя другим человеком, как заново родился.
— Я рада.
Было полнолуние, и во время отлива море отступило так далеко, что плотный песок, на который накатывал прибой, тянулся далеко в сторону горизонта. Бетси-Мария и дети превратились в неразличимые фигурки.
— Ты давно уже не говорил со мной так, как вчера вечером и сегодня утром. Может, это из-за речей, которые ты произносил в парламенте.
— Речей. Ага.
— Но расскажи мне об этом. Как там? Жилье было удобным? Ты не обманывал меня в письмах?
— Нет, комнаты хорошие. Миссис Паркинс — вдова портного. Георг-стрит недалеко от Стрэнда, около квартала Адельфи, и после шумных центральных улиц кажется тихой. Я платил восемнадцать шиллингов в неделю. Я тебе говорил? Комнаты с мебелью и коврами. Питался в основном в кофейнях и тому подобных заведениях. Но миссис Паркинс готовила мне, когда я просил. До Вестминстера далековато добираться, но рядом паром.
— А на что похож парламент?
— Гибрид часовни и медвежьей берлоги. В зал заседаний вход через Вестминстер-холл, это прекрасное просторное здание, но сам зал больше похож на церковь Сола, разве что скамьи стоят амфитеатром, а не напротив кафедры, и устроены ступенями, чтобы с задних рядов видеть передние. Временами там битком, и иногда почти пусто. Работа обычно начинается в три и продолжается до полуночи. Но дела по большей части рассматриваются мелкие, просто удивительно, почему ими нельзя заняться на местном уровне. Скажем, вносят законопроект о строительстве новой дороги через деревню Дептфорд. И другой — о разделении прихода церкви святого Иакова в Бристоле и строительстве еще одной церкви. Потом — об осушении топей в каком-нибудь приходе в Ист-Райдинге, в Йоркшире. Я часто задавался вопросом — что я делаю в подобном месте, и не было бы лучше заниматься собственными делами в Соле?