Лишь через несколько часов он повернул обратно и начал долгий путь домой. Но теперь нужно было заставить усталое тело взять верх над усталым разумом. Или сосредоточить все мысли на физических усилиях. Наконец он снова вернулся на пляж и ускорил шаг, чтобы успеть до отлива. Когда он огибал утесы у Уил-Лежер, вода плескалась уже выше колен.
Когда Росс увидел Нампару, уже занимался день. Неохотно, словно кто-то отдернул шторы у закутанной в саван комнаты. Заморосил дождь. Росс перебрался через ступени в изгороди в сад и мимо куста сирени зашел в дом. Тихо прошел в гостиную, в надежде согреть у тлеющего в камине огня промокшие в море ноги.
Огонь еще горел, хотя и еле-еле, и когда Росс наклонился к нему, кто-то заворочался в его кресле. Он вздрогнул, а потом разглядел, кто это.
— Я же говорил. Нужно было идти спать.
— Зачем?
Некоторое время они молчали, пока Росс подкладывал в камин уголь и раздувал огонь.
— Ты замерзла? — спросил он.
— Да. А ты?
Он кивнул и пошел открывать шторы. Тусклый свет дня показал, что она не разделась, но накрыла ноги одеялом, а плечи — шалью.
— Давай я приготовлю тебе завтрак.
Росс покачал головой.
— Лучше позавтракай сама.
— Нет-нет. Я не хочу есть. — Она заворочалась в кресле. — Ты промок.
— Неважно. Попозже переоденусь.
Он налил себе бокал бренди, чтобы избавиться от кислого привкуса вчерашнего бренди во рту. Росс предложил бокал Демельзе, но та отказалась.
— Ты бродил всю ночь?
— Да. Кажется, сапоги совсем прохудились.
Он стянул сапоги и снова присел у камина. Демельза наблюдала, как пламя высвечивает его черты. Бренди обжег внутренности. Росс поморщился и вздрогнул.
— Ты спала?
— Немного.
— Но ждала.
— Ждала.
Росс опустился в другое кресло.
— А знаешь, это же конец века. Это кажется... таким своевременным. Через несколько недель начнется девятнадцатый век.
— Я знаю.
— И для меня это будет не просто концом столетия, а концом чего-то большего. Концом всей прежней жизни.
— Из-за смерти Элизабет?
Он вздрогнул от этого слова.
— Не только. Но и из-за этого, естественно.
— Теперь ты хочешь об этом поговорить?
— Нет, если ты не возражаешь.
Они замолчали.
— Что ж, Росс, конец века еще не означает конец жизни.
— Ох... Просто сейчас я в глубочайшем унынии. Через пару месяцев всё будет выглядеть по-другому. Я постепенно приду в себя.
— Нет нужды спешить.
Росс помешал угли, и комнату наполнило облако дыма.
— Пойди поспи, пока не проснулись дети, — сказала Демельза.
— Нет. Я хочу с тобой поговорить. О чем я размышлял. Не так давно ты потеряла человека, которого... ты любила. Это очень глубоко ранит.