Джек непонимающе посмотрел на нее.
— Об этом я и говорю. Нам надо будет постараться сделать так, чтобы все говорило по возможности в его пользу.
— Да, но вы сказали «она проштрафилась».
— Я не уверен, что правильно вас понял.
— Не поняли. Ладно, оставим это, — Кларисса тяжело вздохнула. Затем стала упаковывать блокнот и карандаш обратно в портфель, явно не собираясь продолжать разговор. Повернув голову к иллюминатору, она смотрела на приближающиеся огоньки аэропорта с тем непроницаемым выражением лица, которое уже так хорошо знал Джек.
А ему сделалось отчего-то не по себе. Возникло впечатление, что за несколько минут этой пустопорожней беседы она составила о нем какое-то не то впечатление, вынесла ему какой-то приговор, причем отнюдь не самый благоприятный. Утратить уважение подчиненной было бы само по себе нехорошо, но Джеку почему-то еще особенно тягостна была мысль, что он не с лучшей стороны зарекомендовал себя в глазах Клариссы как женщины. И, поймав себя на том, что ему обязательно хочется добиться исправления этой ситуации, он удивился и разозлился. Произвести хорошее впечатление на женщину, с которой он что-то затеял, — это нормально. Но бороться за благосклонность «синего чулка» Браун, с которой по определению у него ничего не может быть, — это ненормально.
Присланная машина доставила их в отель. Гостям было предложено отдохнуть, а встреча с хозяином должна была состояться на следующее утро: Пол Тайлер следил за режимом дня и не занимался делами после девяти вечера.
Номера их оказались друг напротив друга. Подойдя к двери, Майерс сказал:
— Ну что ж, спокойной ночи, Кларисса.
Он ожидал, что на это она ответит «спокойной ночи, Джек», назвав его наконец по имени, чего она до сих пор тщательно избегала. Но железная леди ответила только «до завтра» и холодно кивнула.
Бросившись на кровать, Джек заснул мгновенно и утром, как всегда, не мог вспомнить, снилось ему что-то или нет. А Кларисса всю ночь не сомкнула глаз. Она металась по постели, то откидывая простыню, потому что ей было жарко, то, наоборот, закутываясь в нее, потому что хотела отгородиться от всего мира. Она все время прислушивалась к чему-то и в какой-то момент призналась себе, что слушает не шум волн, который доносился через открытое окно, а надеется расслышать звук дыхания Джека из соседней комнаты. Дважды она вставала. Один раз пошла будто бы в туалет, хотя туда ей вовсе не нужно было. Перед тем как зайти, она остановилась у двери в коридор, замерла на минуту, но ничего не услышала. Отругав себя, она вернулась в кровать и велела себе немедленно заснуть, но не тут-то было. Сон не шел, вместо него лезли всякие мысли, видения и фантазии, кружившиеся вокруг Джека.