— Уф! — вздохнул Дмитрий и захлопнул дверь.
— Папка, ты гений! — воскликнула Татьяна.
— Не стоит преувеличивать, — с наигранной скромностью улыбнулся отец. — Впрочем, мы все показали себя молодцами в этой, как сказала бы Лиля, одноактной пьесе. А теперь всем марш спать.
Заснуть не удалось — супруги ворочались с боку на бок, на пару минут замирали, надеясь, что благословенный сон снизойдет на них, но ничего из этого не получалось.
— Подумать только, с каким быдлом вынуждена жить Галя, — сладко зевнув, заметила Сашенька.
— Почему вынуждена? Кто ее неволит? — спросил Дмитрий.
— Ох, Митя, не будем об этом. Ты лучше расскажи, какие у тебя неприятности — вчера был усталый, не стал делиться…
— Изволь, если считаешь, что я уже отдохнул.
— Ну не хочешь — не надо, потом, завтра поговорим.
— Да нет, раз пошла эта проклятая черная полоса, давай уж все сразу. Началось с того, что утром моего Николая срочно вызвал к себе главврач больницы. При этом даже не поинтересовался, занят он или нет, ну вот вынь да положь, и все тут. А Коля как раз с утра по расписанию должен был делать резекцию желудка. Пришлось мне самому оперировать, а позже делать свою плановую операцию. Ну, думаю, что-то стряслось. Вернулся он взъерошенный, весь красный, ничего толком не может объяснить. Вслед за этим вызывает главный меня. Прибежали в операционную — срочно, мол, к главному. Ну да, конечно, сейчас все брошу, больной полежит на столе, подождет, а я пойду выслушивать ценные указания начальства, как же! Разозлился я до чертиков, но пошел к этому дуролому после второй операции. Он, разумеется, начал с замечания по поводу неподчинения. «В чем? — спрашиваю. — В том, что не отменил все операции ради встречи с вами?» Словом, так и пошел разговор на повышенных тонах. А суть в том, что кто-то, конечно же анонимно, настучал, что Колька — голубой.
— Неужели? Вот это новость! — встрепенулась Сашенька. — Такой симпатичный, милый…
— Саша! — не выдержал Дмитрий. — Ну что ты говоришь, что! При чем это?
— Ты сам говорил, что он хороший хирург.
— Не хороший, а блестящий! Ты же знаешь, я делю все человечество на две части: у одних руки вставлены нужным концом, у других — не тем концом, и таких, к сожалению, значительно больше. Будь ты хоть семи пядей во лбу, кандидат, доктор наук, хоть академик! Если от природы руки неумехи — нечего ему в хирургии делать!
— Да не кипятись ты так, успокойся. — Сашенька погладила мужа по руке.
— Я не могу об этом говорить спокойно, если даже ты сейчас заохала, запричитала — ах, голубой! Во-первых, какое кому до этого дело? Кто сказал, кто доказал? А если это его природное качество, мне что, не брать его на работу? Завтра мне велят укомплектовать все отделение блондинами, потому что они спокойнее брюнетов, толерантнее