— Вы еще не совсем здоровы…
— Каскадеры — народ живучий, иначе мы не могли бы делать свою работу.
Он взял Таню обеими руками за голову и вобрал в рот ее губы, потом раздвинул их языком, продвигая его все глубже. Она обвила руками его шею. Михаил легко поднял ее и уложил на кровать, прошептав:
— Ты смелая девочка. Не боишься меня?
— Нет… — так же шепотом отвечала Таня.
— Ты хочешь этого?
— С первого дня…
— С первой ночи, — поправил он ее, расстегивая и сдирая с нее белый медицинский халат.
Когда он вошел в нее, Таня вела себя так, словно кто-то давно и подробно обучил ее этому искусству, — она следовала инстинкту, заложенному в нее природой, Богом, дьяволом — кто это может знать…
Легкая боль вначале не спугнула и не остановила ее. Как только его вздыбленное естество исполнило отведенную ему роль, Михаил, тяжело дыша, откинулся на подушку. Минуты две оба лежали молча — Таня с раздвинутыми ногами, он положив ногу на ее коленку…
Михаил приподнялся, встал с кровати и опустился перед Таней на колени. Он целовал ее обнаженное тело, приговаривая: «Моя чудо-девочка, моя маленькая… ты моя коробочка с сюрпризами…»
— Почему вы так говорите? — прошептала она. — Это плохо?
— Это прекрасно, только не говори мне «вы».
— Ты… — робко произнесла Таня и замотала головой, — нет, наверное, не смогу.
— Почему? Я для тебя слишком стар?
— Вовсе нет. Мне никогда не нравились мальчишки.
Михаил стал целовать в грудь, и новое, неизведанное ощущение охватило ее с такой силой, что она, стыдясь самой себя, не выдержала и прошептала:
— Я хочу, чтобы все повторилось… я хочу еще раз к тебе… Можно?
Он был уже готов к этому, но понимал, что оказался ее первым мужчиной, и потому немного растерялся от такой открытости, готовности и незащищенности. Но хмель желания уже затуманил ему голову.
Утром в субботу первый час лекции она проспала, положив голову на руки. Когда в перерыве в аудитории начался привычный шум, Таня проснулась, заморгала заспанными глазами и быстро полезла в сумку за зеркальцем. Рядом сидел Андрей из ее группы. Уписывая гигантский бутерброд, он сочувственно спросил:
— Что, было тяжелое дежурство?
Таню вопрос застал врасплох, она смутилась, забеспокоилась, словно испугалась, что все уже знают обо всем.
— С чего ты это взял? — с некоторым испугом спросила она.
— Да ты весь час проспала не шелохнувшись. Небось голодная?
— Ага…
— На, подкрепись. — Он сунул ей свой бутерброд.
Танька отхватила такой кусмень, что Андрей рассмеялся:
— Ого! Вот так аппетит.
— Не жмотничай, — буркнула Таня с набитым ртом, — в понедельник я компенсирую твои убытки.