Перерыв закончился, пошел второй час лекции…
Дома Татьяна с удивлением отметила, что все ее мысли заняты только собственной персоной — она не думала о Михаиле, о его здоровье, о том, как предстоит теперь общаться с ним. Она вся была сосредоточена на переменах в себе. А собственно, какие перемены? Да никаких. Просто теперь она — женщина, и это ей нравится.
Только засыпая, она представила перед собой лицо Михаила, подумала, что он такой сильный, хоть и не совсем еще здоровый, но какой ласковый. И ей захотелось, чтобы он очутился рядом, целовал ее и чтобы это длилось бесконечно…
В понедельник Михаил сообщил Тане, что завтра выписывается и некоторое время, пока киногруппа не завершит работу и не вернется в Москву, будет жить в квартире родителей.
Они договорились о дне и часе встречи. Адрес значился в истории болезни — недалеко от метро «Бауманская». Квартира двухкомнатная, в старом доме, но там полный порядок, все отремонтировано, и с тех пор, как он построил для родителей загородный домик, они переселились туда. Все это он рассказывал Тане, видя, как она чуть-чуть топорщится, чтобы расположить ее к себе, поскольку, как опытный человек, понимал, что физическая близость произошла у них прежде, чем они успели хорошо узнать друг друга.
Перед самым католическим Рождеством Галина слегла. Сашенька, Митя и Танька не оставляли ее, организовали бесперебойное дежурство, доставку лекарств и питание. Конечно, питание — громко сказано, потому что кроме соков и крохотной порции творога Галя уже ничего не ела. Вечером 28 декабря она скончалась.
Все произошло именно так, как она написала в последнем своем четверостишии, оставленном на тумбочке у кровати:
Стою у финишной прямой,
Судьбу и Бога заклиная:
Пусть не окажется кривой
Обещанная мне прямая.
Она умерла без боли, не почувствовав, что умирает, потому что потеряла сознание от внутреннего кровотечения — метастаз разрушил стенку крупного сосуда.
В этот день Таня была у Михаила…
С каждой новой встречей она все больше привязывалась к нему и уже не представляла своей жизни без него. Ни общих знакомых, ни друзей, ни близкой семьи вокруг них не было, словно существовали они в замкнутом пространстве. Собственно, так оно и было — Танька прибегала в назначенное время в небольшую, по-стариковски уютную квартирку, бросалась к своему каскадеру, потом они быстро съедали все, что заранее припас и приготовил Михаил, и она убегала на экзамен, на зачет, на КВН, на дежурство, не задаваясь никакими вопросами о будущем. У нее был свой мужчина с неиссякаемой чувственностью, и это ее вполне устраивало. Он тоже не пытался выйти за рамки сложившихся отношений.