Он встретился взглядом с князем, вынужденным приподнять подбородок, — росточком он не доставал и до плеча бывшего повелителя.
Демон чувствовал, как вместе с остатками силы в нем волной поднимается гнев. И с каких пор он, потомок Звездной Тени, опасается препятствий на пути к цели? Прав Зан: с момента укола двух кинжалов. Словно эти древние куски железа не только выпили его магию, но впрыснули в сердце неведомый прежде яд. Не его противники, а он начал испытывать страх — за детей, за Эльду, за… то, что не сумеет или не успеет отомстить убийце. Словно не тело ему искалечила древняя магия, а душу.
Хватит.
— Ты осмелел, Зан, — процедил Сатарф, расправляя плечи.
— Я достаточно вежлив для предавшего всех нас. Следуй за мной, не-владыка. У меня есть к тебе вопросы, которые не могут остаться без ответа. Ах да… ты же теперь бескрылый, — последнее слово вампир будто выплюнул — с таким презрением оно прозвучало. — Ничего, тебя, как гостя, сопроводят мои подданные.
Неупокоенный выпустил конец кнута и резко взлетел. Это послужило сигналом. Только не учел Зан-о-Мьирр или не захотел учесть, что его кланникам, сходившим с ума от запаха крови высочайшего из демонов, только и нужно было, чтобы между ними и жертвой исчезла грозная преграда в виде князя. Вампиры, едва сделав шаг в сторону «гостя», сорвались и ринулись на жертву толпой, уже не обращая внимания на запоздалый окрик Зан-о-Мьирра.
Затаившийся поодаль в кустах волкодлак сплюнул от досады:
— Эх, не уберег… Ну… против стаи неупокоенных мои зубы не помогут. На такое мы не договаривались. Хургова задница, я даже с женой не попрощался. Ненавижу вампирюг! Да и Сатарфа твоего тоже, царица!
Оборотень вздохнул, коротко взвыл и метнулся на помощь ненавистному демону, погубившему немало его собратьев на своей земле. Но через миг отпрянул в сторону, едва сумев увернуться от волны неимоверной силы.
Распластавшись на брюхе, вонзив клыки в почву, ошеломленный оборотень уже не дергался, жадно наблюдая за неравной схваткой немощного калеки и элиты клана неупокоенных. Будет что волчатам рассказать.
Там, где только что стоял безоружный Сатарф — точнее, уже лежал под грудой рвущих его неупокоенных, внезапно вздыбилась огромная фигура, полная мерцающей тьмы, словно сама звездная ночь спустилась на землю и обрела плоть. Рогатую голову исполина, с развевающимися вороновым крылом волосами, венчал венец из сияющих звездных самоцветов. За спиной чудовища развернулись четыре крыла мрака, по которым с оглушительным треском змеились алые и голубые молнии.