— Зря ты это сделал, — хрипло сказал «труп», прикрывая веко здорового глаза. — Ты же слышал, что я говорил о моей власти над кровью. И не отпирайся, я давно заметил тебя. Это ведь ты меня вытащил из воды?
Оборотень, едва справившийся с приступом кашля, кивнул.
— Зачем ты шел за мной? — голос бывшего владыки был полон неприязни. — Вряд ли для того, чтобы напасть, иначе давно бы попытался. Зачем следил?
Волкодлак пришел в себя, отвернул морду с независимым видом. Не скажу, мол, хоть пытай.
— Я жду, — мягко сказал Сатарф, приподнявшись на локтях. — Кто тебя отправил? Неужели Эльда?
Хвост оборотня нервно дернулся, а лицо не-владыки озарилось улыбкой.
— Эльда, значит. Я так понимаю, бесполезно приказывать тебе убираться восвояси? В лучшем случае уберешься с глаз, но продолжишь слежку?
Волк скорбно кивнул.
— А теперь подумай, мохнатая башка, если у тебя есть мозг, почему я не пользуюсь тропой теней, чтобы облегчить себе путь и шагнуть к самой границе? — жестко спросил Сатарф, резко поднимаясь на ноги. Слишком резко. Ослабленное тело покачнулось и завалилось, оборотень едва успел подставить загривок и принять на себя немаленький вес демона. — Потому что я должен идти сам, без чьей бы то ни было помощи, — успел сказать Сатарф прежде, чем тьма укрыла его сознание. Слишком много сил отняло у него противостояние с Великой Тенью вампирского клана, уже за гранью возможного.
Оборотень лег и осторожно перекатил демона на холодную почву, подгреб лапами пожухлую сухую траву с одного бока, с другого улегся сам, да еще и беззастенчиво положил мощную лапу на владыку Тьмы в отставке. У демонов, конечно, жаркая кровь, но морозы ночью вполне зимние, не простыл бы. Что он тогда скажет царице?
Он лежал тихо, не боясь никаких вампирских патрулей: не до нарушителей границ неупокоенным, если они нового князя выбирают. Смотрел на луну, царившую в безоблачном небе, и размышлял над словами Сатарфа. Без помощи, ишь. Драконы Смерти за каждый миг спросят, так зачем становиться былинкой, которая может перевесить чашу весов? Оборотень и не помогает, еще чего. Так просто лежит, имеет право где угодно валяться, так почему бы и не под боком у бывшего врага? Кто ж знал, что выбранная волкодлаками царица, в честном бою завоевавшая право возглавить стаю, отдаст сердце и жизнь злейшему и ненавистному врагу волчьего племени? А стая всегда идет за вожаком.
Сатарф очнулся незадолго до полуночи. Резко сел, скинув с себя мохнатую лапу задремавшего надзирателя.
— Ты обнаглел, парень, — несмотря на грозный тон, в голосе демона проскользнула смешинка.