— Знаете, есть один мужчина, — сказала, помолчав, смотрительница. Глазами она при этом следила за туристами, будто опасалась, что они начнут трогать витрины или выкинут еще что-нибудь. — Приходил три дня назад и до этого примерно за полторы недели.
— Вы его и раньше видели? — насторожился Горелов.
— Да, раза четыре. Он вообще заходит время от времени.
— Вы с ним говорили?
Женщина покачала головой:
— Нет. Он… по-моему, немного странный.
— Что вы имеете в виду?
— Очень сосредоточенный. Словно погружен в себя. И вид у него такой… болезненный, что ли.
— Вы его хорошо разглядели?
Служительница пожала плечами:
— Да вроде неплохо.
— Можете описать? Это очень важно. — Горелов достал блокнот и ручку.
— Ну… он высокий, — неуверенно начала женщина, — худой, волосы темные, пострижен коротко. Усов и бороды нет, глаза какого цвета, не знаю, черты лица… обычные.
— А особые приметы? — с надеждой спросил Горелов. — Бородавки, родинки, шрамы?
— Точно! — воскликнула смотрительница, но тут же, словно испугавшись собственного голоса, перешла на шепот. — Есть у него шрам! Маленький, в форме полумесяца, под правым ухом. Он в последний раз так долго стоял перед алтарем Кали, что я успела его разглядеть.
— Вы бы его узнали, если б увидели? — спросил Горелов, записывая все, что говорила женщина.
— Конечно.
— Хорошо. Спасибо. Можно вас попросить после дежурства заехать в управление, чтобы составить фоторобот этого человека?
— Вы серьезно? — Женщина была поражена.
— Да, это очень важно. Так что если вы не заняты…
— Я поеду, — перебила смотрительница. — Что за вопрос!
— Спасибо. — Опер широко улыбнулся, чтобы закрепить успех. — Я еще похожу, а если вы вдруг вспомните какую-нибудь деталь или увидите того человека, подайте знак, ладно?
Женщина серьезно кивнула.
* * *
Когда зазвонил сотовый, Самсонов поднимался на крыльцо управы.
— Алло? — ответил он, видя, что на экране высветилась фамилия Дремина.
— Ты где?! — Голос у следака был взволнованный.
— В управе, — ответил следователь, открывая дверь. — А что?
— Бегом к Башметову! Мы все у него!
Что-то в тоне Дремина заставило Самсонова в прямом смысле слова побежать в кабинет начальника. Когда он влетел туда, то понял, что дело куда серьезней, чем он мог ожидать: Павел Петрович лежал на диване бледный, на лицах Дремина, Морозова, Коровина и остальных было написано смятение. Пахло табаком и корвалолом.
— Что случилось?! — резко спросил Самсонов.
Вместо ответа Башметов указал на стол. Там лежал листок.
— Только не хватай! — предупредил Морозов. — Вдруг отпечатки есть.
— Учи еще! — пробормотал Самсонов, наклоняясь над столом. Он впился глазами в набранные на компьютере строчки.