— Конечно.
— Имбирь! — прохрипел вдруг Башметов.
— Что? — обернулся Самсонов.
— Это была палочка имбиря, — пояснил Дремин. — Павел Петрович узнал запах.
— Понятно. А что такое час Козерога? — спросил Самсонов, еще раз пробежав глазами послание убийцы.
— Без понятия, — отозвался Дремин. Остальные в ответ на вопросительный взгляд следователя только покачали головами.
— Узнай! — велел Самсонов. — А что эксперты?
— Едут.
— Полтавин?
— С ними.
Самсонов бросил взгляд на Башметова.
— Павел Петрович, мы ее найдем! — сказал он, но начальник только отмахнулся. В глазах у него стояли слезы.
Следователь поднялся и направился к выходу.
— Узнай, что такое час Козерога, — напомнил он Дремину, проходя мимо.
— Конечно, — кивнул тот.
Следак выскользнул из кабинета за Самсоновым.
— Валера, это полная…! — Он осекся, качая головой.
— Знаю! — сказал Самсонов, прислоняясь к стене. — Надо его поймать. Слышишь?!
— Слышу, — тихо ответил Дремин. — Вот только как?
— Любой ценой! — проговорил Самсонов. — Любой, понимаешь!
Дремин медленно покачал головой:
— Знать бы, кому ее заплатить.
В коридор выскочил Коровин с телефоном в руке. Его и без того вечно удивленные глаза были расширены сильнее обычного.
— Мужики, Горелова порезали! — крикнул он, резко останавливаясь. — Он в больнице! Только что позвонили!
— Что?! — нахмурился Самсонов, чувствуя, что голова начинает идти кругом. — Кто порезал?
— Похоже, наш клиент! Тот, который прислал письмо.
— А как Горелов? — спросил Дремин. Вид у него был растерянный.
— Жив, но в тяжелом состоянии. Мы с Морозовым собираемся к нему.
— Я с вами, — решительно отозвался Самсонов.
— Я тоже! — заявил Дремин.
— Узнай, что такое час Козерога! — остановил его Самсонов. — И чтобы остальные тоже работали! В больнице хватит нас троих, приедем — доложимся! Все, не обсуждать! — прикрикнул он, видя, что следак открыл рот. — Займитесь Никой, черт побери!
Дремин молча кивнул. Из кабинета вышел Морозов.
— Валера едет с нами, — сказал ему Коровин. Тот кивнул.
— Горелову располосовали живот ножом, — сказал он. — Даже кишки пропороли.
— Он выкарабкается, — твердо сказал Самсонов, хотя понятия не имел, насколько серьезны раны.
— Дай-то Бог! — пробормотал Морозов, доставая на ходу карманную пепельницу.
Полицейские вышли из управы и направились к своим машинам.
— Я поеду первым! — крикнул Коровин.
Самсонов влез в «Шевроле» и завел мотор. В голове вихрем кружились мысли. Было ясно, что они столкнулись с человеком крайне опасным: религиозный фанатизм сочетался в нем с хладнокровием и интеллектом. Оставалось лишь надеяться, что он — один из тех, кто хочет, чтобы его остановили. Иначе зачем он отправил Самсонову письмо?