– Знаем, – кивнул Анкар.
– Вот. Из построек нашел только мелкий гарнизон на краю…
– Я как-то видела, – перебила меня Лики. – Его снизу видно, но нужно дальше на запад пройти.
– Да, – кивнул я. – В нем я несколько месяцев и прожил. Рядом с вивернами – у них там гнездо.
– Как не сожрали еще, – удивился Тамаск.
Я хмыкнул.
– Пытались… Но я там в пещере нашел скелет, у него меч был – вот сначала им отбивался, а затем мы как-то друг к другу привыкли, что ли.
– Покажешь меч? – опять громадные глазищи Лики. Чувствую, что, если это не прекратится, потеряю голову и буду за ней бегать, как деревенский дурачок. Главное, не так ведь, чтобы совсем уж красавица… Наверное, слишком долго женщин не видел.
Мои руки, действуя отдельно от разума, вытащили меч аристократа и протянули ей. Вокруг послышались восторженные восклицания.
– Сожри мою задницу скелет, я тоже хочу на это плато!
– Какой красивый…
– А смысл делать золотые прожилки? – поинтересовался практичный Сейкон. – Серебряные надо было, а то это просто безделушка, получается. Хоть и дорогая.
– Не знаю, не я делал, – пожал я плечами. – Не трогай лезвие, он очень острый!
– Да ладно, – махнул рукой Анкар и, пробуя заточку, надавил на режущую кромку подушечкой большого пальца.
Черное лезвие, словно хорошая бритва, плавно погрузилось в палец. На золотые прожилки стекла струйка крови.
– Ай! – недоуменно воскликнул охотник, отдергивая руку.
Кровь на лезвии словно вскипела, почти мгновенно превратившись в легкую кровавую взвесь, тут же потянувшуюся к загоревшимся тусклым огнем прожилкам. Лики, держащая меч на коленях, испуганно вскрикнула и вскочила на ноги. Клинок упал, глухо звякнув по камням пола. Я с замиранием сердца увидел, что от поранившегося охотника к валяющемуся на полу мечу потянулась все та же розовая дымка.
На несколько мгновений все застыли. А затем Анкар закричал.
Страшный вопль, исполненный невыносимых страданий, заставил меня закрыть уши ладонями. Не помогло. Охотник, кричал на одной ноте, с надрывом, отчаянно и безнадежно. Кричал, держась за стремительно приобретающую холодный серый цвет руку. Кричал, уже упав на пол и конвульсивно дергаясь. А потом как-то сразу затих, обратив застывшее лицо к укрытому полумраком высокому потолку.
Золотые прожилки погасли.
Взгляды оставшихся охотников обратились ко мне. Сейкон смотрел с отрешенной задумчивостью. Тамаск – с обиженным удивлением. А глаза Лики полыхали ненавистью.
– Ты…
– Заткнись, дура, – послышался холодный голос Сейкона. – Сидеть и молчать!
Как ни странно, девушка послушалась и замолкла, продолжая ненавидяще смотреть на меня. Наверное, действительно не первый раз в Пустоши.