— Представим, что судья Макдоувер разоблачена, коррупция доказана. Вам это поможет?
Мейс медленно поднялся, с трудом потянулся, прошелся до двери, вернулся и снова сел. Сидя, он снова потянулся, похрустел запястьями и взял трубку.
— Это вряд ли. Мой процесс был давным-давно. Отличные адвокаты подробно разобрали в порядке апелляции вынесенный судьей приговор. Мы считаем, что несколько ее решений ошибочны. Будь наша воля, новый процесс назначили бы еще десять лет назад, но все апелляционные суды встали на ее сторону. Не единодушно, правда: все решения по моему делу принимались не единогласно, у меня было много сторонников. Но большинство есть большинство, поэтому я здесь. Оба тюремных доносчика, обеспечившие мне обвинительный приговор, пропали много лет назад. Это для вас новость?
— Я читала об этом в памятке, — ответила Лейси.
— Причем пропали одновременно, — добавил Мейс.
— Что вы об этом думаете?
— Есть две версии. Одна, лучшая, — что обоих убрали вскоре после вынесения приговора. Оба — профессиональные преступники, законченные лгуны, убедившие присяжных, что я хвастался совершенным двойным убийством. С доносчиками ведь какая штука: они часто идут на попятный. Так что первая версия — что настоящие убийцы ликвидировали их, не дав передумать. Я придерживаюсь ее.
— А вторая версия? — спросил Хьюго.
— Что их из мести убрали мои соплеменники. Мне это сомнительно, но совсем невероятным это не назовешь. Там кипели такие страсти, что могло произойти что угодно. В общем, оба доносчика пропали, уже много лет их никто не видел. Надеюсь, они мертвы. Это из-за них я здесь.
— Нам не положено обсуждать ваше дело, — спохватилась Лейси.
— А мне больше нечего обсуждать. Кому какое дело? Сейчас все для всех доступно.
— Получается по меньшей мере четыре трупа, — сказал Хьюго.
— По меньшей мере.
— Что, есть еще? — насторожилась Лейси.
Джуниор закивал — то ли это был утвердительный ответ, то ли нервный тик.
— Это смотря как копать, — проговорил он наконец.
Первое здание суда, построенное налогоплательщиками округа Брансуик, сгорело дотла. Второе взорвали. После урагана 1970 года окружные власти утвердили проект, в котором было много кирпича, бетона и стали. Результатом стал кошмарный трехэтажный ангар в советском стиле с редкими окнами и немедленно начавшей протекать крышей. В то время округ, расположенный на полпути между Пенсаколой и Таллахасси, являлся малонаселенным, его пляжи были еще свободны от хаотической застройки и суеты. По переписи 1970 года в округе проживало 8100 белых, 1570 черных и 411 коренных американцев. Через несколько лет после открытия «нового суда», как прозвали это здание, побережье флоридского «отростка» вдруг ожило: девелоперы принялись возводить здесь кондоминиумы и отели. «Изумрудное побережье» с его бесконечными широкими и нетронутыми пляжами обрело небывалую популярность. Население выросло, и в 1984 году округу Брансуик пришлось расширить здание своего суда. Верный стилю пост-модерн, он прилепил к суду странную фаллосообразную пристройку, многим напомнившую злокачественное разрастание. Недаром местные жители прозвали ее «опухолью» — вопреки официальному термину «крыло». Еще через двенадцать лет ввиду продолжившегося роста населения округ прирастил к своему «новому суду» еще одну «опухоль», теперь с другой стороны, и объявил, что отныне готов к любым вызовам времени.