— Да почему я?! — заревел Фёдоров, как раненый медведь. — Вы что, мальчика нашли? Шестерку? Почему я?!
— Да потому! — Малышев откинулся на спинку кресла и перестал быть удавом. — У тебя репутация такая… Подходящая…
— Какая такая репутация?
— А такая! У нас половина народа по тюрьмам сидела. А кто не сидел, тот симпатизирует страдальцам. Вон, блатной шансон из каждого окна несется! Так что ты, Николай Егорыч, будешь нашим флагманом в борьбе за правое дело!
— А что, я готов! — мгновенно изменил позицию коммерческий директор. — Я всех так разворошу — мешками акции понесут! Но и вы свои жопы от кресел отрывайте! Работать надо, господа, работать!
* * *
Пашка Колотунчик большой лопатой убирал жидкую грязь, когда сбоку к нему подошел массивный и краснолицый человек с уверенными манерами начальника и одетый, как начальник: кожаное пальто на меху с поднятым воротником, надвинутая на глаза шляпа.
— Работаешь, товарищ пролетарий? — сказал он.
Колотунчик повернулся на голос и узнал коммерческого директора Фёдорова. Его побаивались, потому что знали — если что, может и в ухо зафинтилить. Иди потом, жалуйся в профсоюз…
— Так, а что еще делать? — спросил он, подобравшись. — Иначе колотунчики, и жрать нечего будет…
— Правильно мыслишь, товарищ пролетарий! — добродушно улыбнулся Фёдоров, что Пашку не успокоило, а насторожило еще больше.
— А акции наши у тебя есть? — напрямую спросил Ураган.
— Откуда? Я свои давно выкинул, еще до того, как скупать начали. Потом пожалел, колотунчики…
— А кто скупать начал? — насторожился Фёдоров.
— Да все! — Колотунчик оперся на лопату, вытер пот со лба. — То один подходит, то другой. Вот к Говору этот подкатывал, из парткома. Ну, из «Артемиды» который…
— Да ну? — изобразил удивление Фёдоров.
Это всегда делает собеседника более разговорчивым: простые люди любят удивлять других, может, потому, что это им редко удается.
— Ну, — кивнул Пашка. — Это его друг закадычный.
— И чего?
— Работу ему предлагал. Акции скупать у работяг. Агромадные деньжищи предлагал. В этих, как его, колотунчики… В долларах!
— Ну, ну, — Фёдоров напрягся, как охотничий пес, взявший наконец след. — И чего он? Согласился?
Колотунчик пожал плечами:
— Тогда вроде нет. А потом — не знаю. Чего-то он в последнее время деловой стал, с работы отпрашивается, все думает, аж лоб весь изморщинил… Может, и согласился!
Пашка почесал затылок:
— У него и у самого этих акций мешок, а может, и два. Он их специально собирал. Выкупал у ребят, выброшенные поднимал… Да вот недавно Матвеич ему целую пачку своих отдал. Говорит: хочешь — выброси, а хочешь — себе возьми… Так он себе взял, я видел.