Коммерческий директор видел его колебания.
— Берите, берите, мы вам доверяем! А завтра принесете акции на завод. Прямо мне в кабинет…
— Так что будем делать с нашим лохом? — спросил по рации Леха. — Он же наверняка понял, что мы за ним охотимся.
Михалыч подумал.
— В любом случае сегодня он на дело не пойдет. Да может, и вообще не пойдет. Значит, сейчас свинтим его, обыщем, найдем ключи и закроем на трое суток. А в камере он расколется до самой задницы!
— Знаете что? — сказал Говоров. — Давайте я возьму эти деньги в долг. Мне как раз очень надо. До понедельника… А об акциях мы отдельно поговорим.
— Отдельно… — Фёдоров набрал полную грудь воздуха, но оглянулся, посмотрел на машины преследования и выпустил его обратно. Вместо грозного рыка получился печальный вздох. — Ну, давай отдельно… Тебе куда?
— А давайте туда, где вы меня взяли.
— Ну, давайте, — хмыкнул Фёдоров, сдерживая нарастающий гнев. «Я бы тебя, лоха, в лес отвез! Вот там бы ты не выкаблучивал…»
Через несколько минут Андрея Говорова высадили там же, где и посадили в машину, — у входа в «Путник».
— Спасибо, мы очень удачно встретились! — Говоров пожал тяжелую, но вялую ладонь коммерческого директора и протянул руку вперед, между крепостными башнями, но там ее никто не принял. — Спасибо, я обязательно в понедельник верну! Большое спасибо!
Фёдоров молча кивнул и постарался изобразить улыбку, но получилось плохо. Хлопнула дверца.
— Ну, сука! Ну, дворничек-электрик! Я тебя еще возьму за кадык!
— Куда едем, шеф? — спросил водитель.
— Стой пока! — рыкнул Фёдоров. — Отъедь вон туда, в тень, и стой!
Он увидел, как Говоров не оглядываясь, рысцой вбежал в зеркальную дверь. Руку с пакетом он держал на отлете, как будто в ней горели раскаленные угли.
— Ну, лошара позорный! — процедил сквозь зубы Фёдоров, то ли ужасаясь, то ли восхищаясь такой бестолковостью «главного акционера». И тут же увидел, как следом за Андреем, профессионально осмотревшись, в гостиницу вошел неприметный человек: обтрепанная курточка, мятые брюки, дурацкая кепочка. То ли в этой неприметности была какая-то нарочитость, то ли сработала интуиция, но Фёдоров насторожился.
— Шеф, это мент! — возбужденно сказал охранник. — Из угрозыска! Я его знаю!
— Значит, чуйка у меня не затупилась, — буркнул Фёдоров и тут же вздрогнул, будто его прижгли раскаленным железом.
К двери подошел немолодой рыжий мужчина, заглянул в вестибюль, развернулся и принялся прогуливаться взад-вперед.
— А этого знаешь? — сквозь стиснутые зубы спросил Уркаган. Когда-то именно лейтенант Михалкин загнал его в зону.