С большим удовольствием выслушала рассказ Неждана Ивановича княгиня Мария. Молодец, сын! Достойно повел себя с боярами. Таким сыном можно гордиться. С какой радостью посмотрел бы на свое чадо Василько Константинович. Крепкий дубок поднялся. Смел, решителен, уважаем среди других удельных князей. С таким сыном и умирать не страшно: Ростовское княжество в надежных руках.
Умирать? Что за черная мысль проскочила в твою голову, княгиня Мария? Ты не свершила еще самого главного дела — избавить родную землю от бесчинствующих басурман. Несомненно, тяжко будет, но коль удачный момент наступил, надо во что бы то ни стало постоять за святую Русь. Другой благоприятной поры может и не быть. Ныне татаро-монгольским ханам не до Руси. У них началась жестокая бойня за лакомый трон Золотой Орды. Вчера стало известно (ох, как много добрых вестей пришло за вчерашний день!), что верховный баскак Китата спешно покинул стольный град Владимир. Куда он направился? Можно безошибочно угадать — на помощь хану Хулагу. Наверное, Берке возненавидел Китату с тех пор, когда тот был назначен императором монголов Менгу главным сборщиком дани Руси. Берке же намеревался видеть на этом доходном месте своего ставленника. Но великий каган даже выслушать его не захотел. Китата же сотворил еще большее зло: он, пользуясь огромной властью, данной ему Менгу, постепенно заменил откупщиков Берке на своих людей. Наибольшая часть дани стала оседать не в Сарай-городе, в Каракоруме, и это окончательно взбесило хана Золотой Орды: переправка русских богатств в Монголию, так необходимых в Сарае, значительно подрывала его власть. (Берке, как позднее рассказывали княгине Марии, поклялся на Коране[268], что отомстит Китате и Хулагу и окончательно отделит свой улус от влияния монгольского кагана).
И всё же, несмотря на благоприятный момент, Мария Михайловна отчетливо понимала, что дерзкий вызов, который она с другими князьями бросила Орде, не оставит ханов равнодушными. Всего скорее, он временно прекратят раздоры и повернут свои тумены на Ростово-Суздальскую Русь. Но остановить восстание уже невозможно. Народ возмущен до предела, и этот народ, если сплотится, сможет остановить полчища татар. Четверть века назад всё произошло неожиданно: неведомые орды хлынули на оторопевшие русские города, кои стали биться с врагами поодиночке. Ныне же вся Ростово-Суздальская Русь готова сомкнуться в один железный кулак. Надо смело идти на басурман, как когда-то пошел на половцев ее пращур[269], князь Игорь.
При вспоминании своего предка, Игоря Святославича Новгород-Северского, у Марии Михайловны потеплело на душе. Этот мужественный князь давно пленил ее воображение, настолько пленил, что она еще в отрочестве своем стала собирать о нем различные сведения, долгими часами просиживая в библиотеках и выспрашивая о князе Игоре умудренных летописцев. И чем больше она впитывала в себя героическую и трагическую жизнь Игоря Святославича, тем больше проникалась к нему любовью, да такой, что уже не могла отказаться от мысли создать о нем литературное «Слово», посветив ему немало лет и душевных сил.