Светло и отрадно стало на душе Марии Михайловны: ведь она сказала это слово «пора!» на четыре дня раньше Невского и всё тревожилась, что великий князь подвергнет ее резкому осуждению. Но теперь уже не осудит.
Затем мысли княгини перекинулись к завтрашнему вече. Давно, ох, как давно не гремел над Ростовом Великим вечевой колокол! Именно он известит Ростово-Суздальскую Русь о начале всенародного восстания. Народ, несомненно, горячо откликнется. Он так настрадался, что его и подталкивать не надо. Повсюду — небывалый гнев. И как же ему не быть, когда летописец с острой пронзительной болью напишет:
«Никогда не было и не будет такой скорби, как во время господства безбожных татар. Будут под ярмом их люди, и скот, и птицы; спросят они себе дани у мертвецов, как у живых; не помилуют нищего и убогого, и всякого старика; обесчестят малолетних девиц, обратят в рабство тысячи людей».
Все, как один, возмутятся черные люди. А вот бояре… Боярам, как нож в горло, антиордынский мятеж. За свои пожитки и вотчины трясутся. На выкуп должников они хоть кое-как и раскошелились, но к восстанию не примкнут. Вчера многие из них пришли к Борису и упрашивали князя не поднимать чернь на татар и бесерменов. Но сын, по рассказу Неждана Ивановича, твердо отстаивал принятое на совете князей соглашение.
— Не увещевайте. Восстанию быть!
— А проку, проку, князь? Чай, помнишь, чем закончилась замятня Андрея Ярославича? Тысячи людей татаре саблями посекли и многие земли вдругорядь опустошили. Так и ныне выйдет.
— Не выйдет! Тогда один владимирский князь поднялся, а ныне — вся Ростово-Суздальская Русь. Силища! И вот что хочу я вам веско заявить: коль станете на вече супротивные слова орать, то укажу народу побить вас, но, думаю, и без моего повеленья народ вас с помоста скинет, а то и вовсе живота лишит. Так что, не суйтесь, господа бояре!
Господа бояре оторопели: таких дерзких слов они от князя Бориса никогда не слышали. Бтюшкин характер проклюнулся. Тот был суров, порой горяч, но справедлив. По правде сказать, Борис Василькович за свое правление с боярами шибко не ругался, улаживал дела миром (тоже передалось от батюшки), но каждый вотчинник откровенно побаивался его сильной и властной руки. Такого князя не согнешь и подарками не задобришь.
— На вече мы не пойдем, — заверили князя бояре. — Пущай одна чернь в три горла орет. Но без именитых людей и вече — не вече.
Борис Василькович метнул на бояр суровый взгляд.
— Зазнались вы, господа бояре. Многое о себе возомнили. Но зарубите себе на носу, что вече без бояр всегда обойдется, а вот без народа ему не бывать. Всё решает народ. Аль забыли, как черный люд неугодных князей и бояр из городов выдворяет? Нужны примеры? Но им несть числа. Так что забиваетесь в свои хоромы и молите Бога, дабы черный люд и за вас не принялся…