– Никогда, слышишь, никогда ты не будешь отцом моему сыну! Никогда не трогай меня, не прикасайся ко мне! Уходи! Сейчас же! – крикнула я ему в лицо, отвернулась и побежала к дому.
Федор закрыл лицо руками и сел на песок. Как? Как можно было за одну ночь так привязать ее к себе, что теперь все остальные мужчины стали ей противны? Что он сделал, чтобы добиться ее расположения? О каком сыне она твердит? Федор медленно осознавал факт беременности и не мог поверить. Прошла неделя, не может она знать, не может все случиться так быстро! Он убьет его!
Федор вскочил и побежал вслед за Алекс. Догнав ее на крыльце, резко развернул и прижал к своей груди, не давай вырваться:
– Алекс, – зашептал он, – даже если ты беременна не от меня, мне все равно. Я уже люблю этого ребенка, я буду хорошим отцом, пожалуйста, поверь мне. Он никогда не узнает, что мне не родной. Главное, что это твой сын. Алекс, я люблю тебя, – простонал Федор, отпуская вырывающуюся девушку.
Глава 20
Кай объехал все аэропорты, пытаясь если не найти, то хотя бы узнать, в каком направлении улетела Алекс. Но все было бесполезно. Приехав в пустой дом, Кай активировал артефакт.
На Терре была ночь. Взлохмаченный полусонный Айк показался на пороге, проверяя кто там такой смелый.
– Кай! Дружище! Неужели ты?! Вернулся? – радостно завопил он, обнимая друга.
– Кай! Черт! Да что с тобой, друг? – уже тревожно всматриваясь в воспаленные глаза Кая, сказал он тише.
А потом и вовсе проговорил:
– Пойдем-ка в кабинет, кажется, нам обоим надо выпить.
Кай медленно поплелся за другом. В кабинете уже настороженно ожидали Рон и Серж. Видно Айк вызвал их по ментальной связи. Они не выглядели уставшими или не выспавшимся, и сдерживали радость, с беспокойством поглядывая на друга.
– Какими судьбами, Кай? – пробасил Серж, наливая до краев бокал конька и протягивая его Каю.
Кай, не глядя, выпил до дна, и поставил пустой бокал на стол.
– Ого! Все так серьезно? – усмехнулся Рон, – Ну-ка Серж налей ему еще.
Кай пил и не пьянел, пил до тех пор, пока не смог рассказать друзьям все, что случилось в его жизни, все, о чем они просили рассказать, но Кай так и не смог. Тогда не мог, а сейчас, он хотел, чтобы они услышали и осудили, и отвернулись от него. Так ему будет легче презирать себя, так ему будет легче ненавидеть себя. А потом, потом он рассказал о ней, о той, кто затмила Мари навсегда, о той, кто носит его ребенка.
Теперь на Терре он знал, что у него будет сын, он чувствовал связь со своим ребенком, он мог влиять на него, он мог убить его прямо сейчас. Но малыш так тянулся к нему, всей своей еще не родившейся душой, его сын, он уже восхищался своим отцом, верил ему, доверял ему.