— Их бин зер фро, вас кан их видер зеен дих, майн фройнд, — старательно выговорил Путивцев.
— Очень, очень неплохо, Пантелей Афанасьевич. Правда, глагол надо ставить на последнее место, а в общем, очень, очень неплохо, — похвалил Топольков. — А главное — грамматика… Занимались, признавайтесь?
— Занимался, Юра, занимался…
— Я звонил вам в Росток. Гостиница вам заказана на завтра. Так что есть предложение: сегодня переночуете у меня, а там, как говорится, с богом.
— С удовольствием, Юра, мне хочется с тобой поговорить.
— Ну и отлично, — подражая Путивцеву и голосом, и мимикой, сказал Топольков.
На привокзальной площади сели в автобус. Потом спустились вниз, в подземку.
Топольков жил на Фридрихштрассе — двадцать минут ходу от посольства, от важнейших правительственных учреждений. Район был старым: трех-, четырех-, пятиэтажные дома с темными от времени стенами, узкими, как колодцы, дворами.
Юра снимал комнату на пятом этаже, под самой крышей. Но комната была просторной, светлой, два больших окна выходили в сторону Ландверканала.
— Живу, как видите сами, по-холостяцки, но большего мне пока и не надо.
Пантелей Афанасьевич оставил свой чемоданчик, и они отправились обедать в локаль «Цум летцтен инстанц»[5], недалеко от здания суда. Заказали по порции айсбайн[6], по кружке пива. Юра достал легкую десятипфенниговую монету и водрузил ее на шапку белой пены в кружке. В глазах молоденькой официантки мелькнуло удивление.
— Разве вы не знаете? — спросил Юра. — Так проверяется качество пива. Если монета не тонет — пиво хорошее, свежее…
Монета лежала ровно и не собиралась нырять в глубину… Официантка улыбнулась: она была довольна. Этот молодой господин, по одежде похожий на иностранца, оценил их фирменное пиво.
— Ты, Юра, времени тут даром не теряешь, — сказал Путивцев.
— А я затем и поехал сюда, чтобы не терять его… Вкусно?
— Вкусно. Странное только название, если перевести дословно: ледяная нога, или, в лучшем случае, мороженая нога… Абсурд.
— Немецкие сложные слова нельзя переводить дословно. Возьмите почти любое. «Фридхоф», например, — кладбище. Дословно — мирный двор, двор мира, если хотите… Или фрау Бумгартен. Фрау — сад из деревьев…
— Нет, в этом все-таки что-то есть. Фрау — сад, или кладбище — двор, на котором царит мир…
— Есть, конечно, но все равно не пытайтесь дословно переводить сложные немецкие слова. Принимайте их такими, какие они есть. Не хотите еще пива?
— Нет, спасибо.
— Двинем домой?
— Двинем.
— Не робеете? Без переводчика? — спросил Топольков, когда они добрались до дома.
— Робею немного, — признался Пантелей Афанасьевич. — А все-таки хочется попробовать… Что касается деловой части, тут я спокоен. Специальная терминология одинакова. А вот в беседах, в застолье — а ведь оно может случиться — как бы не оплошать. Тут много всяких тонкостей, а я в этом еще не очень силен…