Создали специальную комиссию, в которую вошли два испытателя — представители завода и два — из НИИ ВВС.
Чкалову нравился «ишачок», как он любовно называл тупоносый истребитель. Он делал на нем все фигуры высшего пилотажа. И в день, когда комиссия приехала на аэродром, он тоже выполнил полет с блеском.
— Но это же Чкалов! — говорил профессор Журавлев из Военно-Воздушной академии. — Он полетит и на палке… А вот как другие летчики?..
Настала очередь Пантелея Афанасьевича. Он немного волновался. Ему не приходилось водить «И-16», а сейчас многое зависело от того, как они, впервые севшие в этот самолет, смогут справиться с машиной. То, что истребитель был в принципе хорош, только что доказал Валерий. Но формы машины действительно необычны, и как она поведет себя во время штопора в руках Путивцева?
Путивцев был сосредоточен. Не спеша пошел он к самолету, из кабины которого выбирался Чкалов. Умостился на теплом еще сиденье. Отрегулировал привязные ремни. Протер летные очки и водрузил их на место. Внимательно осмотрел шкалу приборов и только после этого дал знак механику:
— Запускай!
Прогретый мотор работал чисто на всех режимах. Пантелей Афанасьевич сделал две небольшие пробежки по аэродрому, а потом вырулил на старт. Запросил:
— Разрешите взлет!
— Взлет разрешаю, — ответил руководитель полетов.
Пантелей Афанасьевич открыл дроссельную заслонку, мотор быстро набрал обороты. Разбежавшись, самолет легко пошел в высоту. Путивцев сделал осторожный вираж вправо, влево. Сейчас было не до лихачества. Если он сорвется, еще хуже, угробит машину — пропал труд тысяч людей, а качества нового истребителя будут поставлены под сомнение.
Самолет хорошо слушался рулей, хотя управление им было действительно несколько сложноватым. «Кое-где надо бы поставить пневмопривод», — подумал Пантелей Афанасьевич.
Путивцев сделал несколько фигур высшего пилотажа и наконец — штопор. Сначала в левую сторону… Пантелей Афанасьевич вывел самолет в горизонтальный полет. Снова набрал высоту, и снова штопор, вправо.
Приземлившись, Путивцев сразу же попал в медвежьи объятия Чкалова:
— Спасибо, Док, — сказал он.
— За что? Спасибо Николаю Николаевичу[10], тебе, всем, кто делал эту машину.
…После совещания Путивцев задержал Чкалова:
— Послушай, Валерий, есть у меня для тебя одна задачка.
— Не, брат, не выйдет.
— Ты же еще не знаешь какая, — изумился Путивцев.
— Все равно не выйдет.
— Почему?
— Потому что… Ну-ка нагнись! — Чкалов потянулся к уху Путивцева и сказал заговорщически: — Хотим мы со товарищи махнуть через Северный полюс в Америку.