Лариса усадила Михаила на диван. В комнате не было стульев. Сама села рядом.
— Ты смотришь на меня так, будто я явилась с того света… А ведь я — живая, живая, — прошептала она, наклоняясь к нему.
Михаил вспомнил яр, пахучий терновник у ручья, крошечную полянку с белыми крупными ромашками. Все это было, было! Но что он должен сказать ей теперь? Что любит Ксеню?
— Ну что ты сидишь, как на богомолье? — раздражаясь, спросила она.
— А ты на меня не кричи, я тебе не муж…
Сам того не зная, словом «муж» он больно задел ее. Она все еще надеялась на возврат к старому. А он с ней говорил так, что надежд никаких не оставалось. Слезы хлынули у нее из глаз, она уткнулась в подол юбки.
Михаил не терпел женских слез.
— Лара… — Рука его успокаивающе коснулась ее плеча.
— Отстань, проклятый! — Она дернула плечом.
— Тише ты!
— Боишься?! А раньше не боялся? — Лариса вскинула заплаканные злые глаза и стала бросать слова, как камни: — Кобели вы все, кобели!
Михаил поднялся:
— Слушать твои оскорбления не буду.
Лариса тоже вскочила:
— Нет уж, погоди, миленок… Выслушай, что я тебе скажу. Думаешь, ты самый лучший на свете, самый важный?
— Глупости говоришь! — пытался урезонить ее Михаил.
— Я хочу сказать тебе, что выхожу замуж… — Лариса уже не плакала, совсем не плакала. Только горящие щеки ее не высохли еще. — Ты не веришь? Вижу, не веришь… А это правда! И ты хорошо знаешь человека, за которого я выйду замуж.
— Ну и кто же этот человек? — спросил Михаил.
— Сергей Ананьин…
— Врешь ты все!
— Вру? А вот эти цветы от него, — неожиданно и, как показалось Михаилу, с гордостью показала Лариса на гвоздики.
«Нет, не может быть!» — подумал Михаил. Мысль о том, что Лариса могла понравиться Ананьину, почему-то была неприятна ему.
— А теперь уходи, — заявила Лариса. — Скоро Сергей придет…
— Так… — Михаил зло скрипнул сапогами. — А ежели б я остался, как ты предлагала ранее, как бы ты выпутывалась тогда?
— Я предлагала?! — с притворным изумлением воскликнула Лариса.
— А то кто же, я? — хмуро спросил Михаил. — Ты вот обозвала нас, мужиков, кобелями, а вы?
Лариса вспыхнула, глаза ее зло сверкнули:
— Сказала тебе: иди!
Михаил взял фуражку, не прощаясь, осторожно ступая по половику, через проходную комнату вышел на улицу.
* * *
Вернулась от соседки тетка, Зинаида Порфирьевна.
— Ты чего развалилась? — спросила она, увидев Ларису на диване.
«Какая грубая!..» Мама была нежной, мягкой, а эта… Хоть и сестра родная, а трудно поверить — мужик в женском обличье: под носом черные усищи, брови, как кусты, над глазами нависают, нос крупный, картошкой и красный, как у пьяницы. Голосище!.. Ишь как басит…