Конечно, была опасность натолкнуться на полицию, на патруль, но полицаи на Касперовке ходили ночью редко.
В погребе у Осиповны стояли пустые кадушки, в углу немного угля. Для картофеля давно еще сделали большой ящик-ларь. До войны доверху наполняли его на зиму. Теперь ларь пустовал. В нем лежали мешки, старая перина, старые одеяла. Там и устроили Вале лежанку. Если кто в погреб заглянет, можно в это тряпье зарыться.
У тетки в погребе Валя бывала и прежде. Еще когда дядя Проня был жив. Ей запомнилось, как хорошо здесь пахло дынями. Дядя Проня и Осиповна держали два огорода: один за Стахановским городком, другой возле Николаевского шоссе. Один огород они почти полностью засаживали бахчой, у них всегда было в погребе много дынь и арбузов.
Теперь в погребе пахло только плесенью. Когда входишь снаружи, в погребе даже кажется тепло. А посидишь там безвылазно, сыростью протягивает. Сырость и в горле, и в легких, во всем теле. Через неделю Валя не выдержала, потихоньку стала выбираться наружу, чтобы подышать свежим воздухом, погреться в теплом весеннем воздухе. Ночь Валя превратила в день, а день — в ночь. Днем спала, ночью бодрствовала. Первое время, когда она еще не применилась к новой жизни, пыталась спать ночью, ее нередко будили мыши: как поднимут писк, возню… Были такие нахальные, что и в ларь забирались. Валя боялась мышей с детства. И когда обнаружила в погребе такое соседство, запросилась у матери:
— Забери меня отсюда…
А куда заберешь?
Полицаи уже приходили к Нюре:
— Почему твоя дочка не явилась на перерегистрацию, где она, отвечай? — спросил старший.
— Как ушла на менку на той неделе в деревню, так и нет до сих пор. Сердце мое материнское изболелось. Может, вы подскажете, может, слышали, что случилось с доченькой моей?.. — Нюра все это разыграла натурально, и слезы откуда взялись… Да и это неудивительно: сердце у нее действительно за дочку болело.
Во второй половине мая к Нюре заглянул Юрий Пазон. Было уже под вечер, смеркалось.
Калитка скрипнула осторожно. Просунулась голова:
— К вам можно, тетя Нюра?
— Юра, ты? Заходи…
Пазон скользнул в дверь, оглянувшись вокруг. Увидел на стульях немецкие мундиры.
— Что у вас, немцы на постое? — насторожился Пазон.
— Да стали вот… Два дня, как стали, черт бы их побрал…
— Не везет! А я хотел у вас перебыть пару дней.
— Слышала я, Юра, аресты в городе… Все только об этом и говорят… Я уж о тебе подумала: не взяли ли тебя? А ты, слава богу, на воле…
— Надолго ли, — усмехнулся Пазон. — Ищут меня… В доме засада… Мать встретил на улице, она успела шепнуть: «Не ходи домой, там немцы…» Если бы с матерью не встретился, уже бы, наверное, к ним в лапы попал…