И начиная с того дня работающие в полях и виноградниках крестьяне всё чаще замечают на дорогах и тропинках бредущих куда-то поодиночке или мелкими группами людей. У некоторых из них под гражданской одеждой видна военная выправка. Других отличают рабочие блузы и мозолистые руки. Третьи и вовсе идут по грязи в щегольских ботинках и костюмах с галстуками. Немногие прячут под одеждой винтовки или сжимают в карманах рукояти пистолетов. У большинства же — нет ничего.
Крестьяне не спрашивают, кто эти люди и куда они идут. Лишь молча протягивают им флягу вина и краюху хлеба. Затем странники возобновляют свой долгий путь.
Вверх, в горы.
Жили-были в Эмилии-Романье старик со старухой, по фамилии Черви. Всю жизнь работали, рук не покладая, и скопили себе на маленькую ферму. А детей у них было много: две дочки да семь сыновей, семь братьев. Хорошо жили, дружно и зажиточно. Даже трактор свой был.
Легли как-то Черви спать. Вдруг — чу!.. Тихий стук под окном. Похватали братья ружья — ибо ещё задолго до событий 8 сентября их дом стал местом сбора и убежищем для итальянских антифашистов — да спрашивают:
— Кто там?
— Мы, Джон Бастирансе и Джон Де Фрейтас, южноафриканские парашютисты, Самуэль Конли, ирландский десантник, Анатолий Тарасов, Виктор Пирогов, Михаил Алмакаев, Николай Армеев, Александр Ащенко, советские солдаты. Мы неразберихой воспользовались да из лагерей военнопленных сбежали. Пустите переночевать!
Так рождается интернациональный партизанский отряд братьев Черви, один из первых в Италии. Просуществует он недолго, лишь до 25 ноября 1943 года, когда в неравном бою с окружившими ферму нацифашистами его участники будут захвачены в плен. Тарасову и Пирогову позднее удастся вновь совершить побег. Они ещё появятся в нашем рассказе. А вот все семь братьев Черви были расстреляны в один день. Навечно превратившись в символ тех первых недель Сопротивления.
Но, как сказал глава семьи, Альчидо «Папа» Черви: «После сбора одного урожая приходит другой». Каждый новый акт устрашения со стороны нацистов и вновь поднявших голову фашистов приводил к росту числа партизан.
Итальянское Сопротивление изначально несколько отличалось от прочих антифашистских движений Европы. За его плечами не стояла, хотя бы в моральном плане, армия родной страны, как, например, за партизанами советскими. Мы же уже видели, что из себя представляли король с Бадольо, правда? Не располагало оно и заграничной поддержкой, как, скажем, «Сражающаяся Франция». В условиях режима Муссолини немногочисленные на тот момент антифашисты были лишены возможности заранее налаживать контакты с другими странами. Поэтому Союзники о них попросту ничего не знали, по крайней мере на первых порах. Да и не очень-то стремились узнать, поскольку, во-первых, испытывали вполне объяснимое недоверие к гражданам государства, ещё вчера бывшего их смертельным врагом, во-вторых же, — на англо-американский вкус местное Сопротивление казалось слишком «красным».