В десятых числах апреля Готская линия была прорвана. Здесь наконец-то смогли отличиться и итальянские королевские войска: вместе с польскими и американскими подразделениями они первыми вошли в Болонью.
Одновременно — с гор к городам Севера хлынули партизанские отряды. Теперь в них насчитывалось до трёх сотен тысяч человек. Возникло нечто вроде соревнования: кто первым, партизаны или Союзники, успеет освободить больше населённых пунктов. Сопротивление выиграло с убедительным счётом. 21 апреля вспыхивает успешное восстание в Ферраре, 22-го — в Модене, 24-го — в Парме, 25-го — в Генуе и Милане.
Муссолини призывает своих сторонников стоять до последнего и умереть с оружием в руках. Сам же — пытается наладить контакты с победителями и обсудить условия собственной сдачи. Однако выясняется, что такие переговоры за его спиной уже ведёт немецкое командование.
Оказавшийся в одиночестве Бенито по старой памяти бежит в сторону Швейцарской границы. Есть, впрочем, мнение, что целью его было не столько сбежать, сколько попасть в руки американцев, а не Сопротивления.
На берегах озера Комо отступающую немецкую колонну, к которой прибился Бенито, останавливают партизаны. В результате долгих переговоров они разрешают немцам проследовать дальше после досмотра и обыска. Муссолини переодевается в немецкую форму и пытается спрятаться среди солдат. Но его опознают и арестовывают.
За несколько дней до того представителями всех антифашистских сил Италии был подписан меморандум, предусматривавший необходимость физического уничтожения Дуче. Судебный процесс, если бы он начался, означал суд не просто над Муссолини, но и над всей Италией. Было бы затруднительно разграничить преступления вождя и ведомого им народа. Плюс к тому, Муссолини вполне мог и выкрутиться. Это ведь сегодня мы привыкли, что его имя идёт через запятую с Гитлером. Но вот выживи он тогда да скажи (уж что-что, а убедительно говорить он вполне умел): «Не виноватый я, меня Гитлер заставил!» — может статься, что и остался бы в истории чем-то наподобие генерала Франко. Вроде и сукин сын, а вроде — и наш сукин сын.
Как бы там ни было, но 28 апреля 1945 года Муссолини и его любовница Кларетта Петаччи были расстреляны в деревне Джулино ди Меццегра. Ночью того же дня их тела привезли в Милан и сгрузили на площади Лорето. Собравшийся к утру народ принялся с увлечением осыпать их плевками, пинками и выстрелами. Дабы народу было удобнее, а может, наоборот, чтобы граждане не так усердствовали, партизаны подвесили тела за ноги. Лишь через несколько часов, по требованию прибывших на место происшествия офицеров Союзников, их сняли и отвезли в морг. Эта публичная расправа вызвала возмущение большинства итальянских антифашистов, заявлявших позднее, что «на площади Лорето Сопротивление себя обесчестило».