5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произносит Фултонскую речь.
— От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен железный занавес, — говорит он.
Напомню, Триест — это Италия. Которая располагается на самой границе между тем, что позднее станет НАТО и Организацией Варшавского договора. Точнее, Югославия в ОВД в итоге не войдёт, но тогда об этом ещё никто не знал.
Мало того. В Италии — самая многочисленная и хорошо организованная коммунистическая партия в Западной Европе.
Что в таких условиях должна делать итальянская секция OSS/ЦРУ? Правильно. Во-первых, — не допустить усиления коммунистических настроений внутри страны. Во-вторых, — подготовить план действий на тот случай, если советские или югославские танки в один прекрасный момент пересекут границу.
А кто является злейшим врагом коммунистов? Правильно. Фашисты.
11 мая 1945 года Джеймс Энглтон едет из Милана в Рим. Рядом с ним в машине сидит человек в форме американского военно-морского офицера. Это князь Юнио Валерио Боргезе, командир Decima MAS, элитной дивизии вооружённых сил Республики Сало. При других обстоятельства Юнио Валерио мог бы прямо без грима играть классического фашиста в советских фильмах про войну. Поскольку он им и был, со всеми полагающимися атрибутами: пытками, расстрелами и повешениями. Достаточно сказать, что один из замков близ Тревизо, в котором во времена Сало не покладая рук трудилось подразделение Decima MAS, и по сей день носит прозвище Castello delle urla strazianti — «Замок душераздирающих воплей».
После окончания войны Боргезе был арестован партизанами. Судьба его сложилась бы крайне печально, не подоспей на выручку Энглтон. Князь не был единственным. В те дни сотрудники OSS работали без выходных. По всей стране куда-то пропадали бывшие офицеры наиболее боеспособных фашистских частей: морпехи, десантники, разведчики. Позднее следы некоторых из них обнаруживались в США, где они проходили переподготовку.
Среди фашистов, с которыми тогда встречался Энглтон, был и человек по имени Личо Джелли. Запомним это имя. Оно ещё не раз появится в следующих главах.
Пока же поговорим о послевоенной итальянской политике в целом.
Как мы уже знаем, бравые антифашистские партизаны делились на две части: партизаны красные и партизаны… ммм… разноцветные. Львиную же долю среди этих последних имели «зелёные» партизаны-католики. После окончания войны все они разбрелись по трём основным партиям: Коммунистической, Социалистической и Христианско-демократической. Были, разумеется, и всякие другие мелкие партии, но они нас не очень интересуют. Кроме, пожалуй, одной, несколько неожиданной: Movimento Sociale Italiano (MSI) — «Итальянского социального движения», которое создали — ба, знакомые всё лица! — члены бывшей Фашистской партии Муссолини, прямой наследницей каковой оно, собственно, и являлось.