Я кивнул.
— Ну что ж, — продолжал Уорик. — Случилось то, что и должно было случиться. Мейси флиртовал, ухаживал, а затем страстно влюбился. Он был из тех парней, которые ничего не делают наполовину. Если уж он пил, то напивался до полусмерти, если любил, так весь горел от любви, если ненавидел, то изо всех сил.
— А миссис Тринг? — мне показалось, что у нее должно было быть и свое собственное мнение.
— Она оказалась сидящей на двух стульях — как многие женщины определенного типа. Вначале ей просто хотелось подбодрить одинокого человека, и они затеяла вечную женскую игру — флирт, а потом немного испугалась того пожара, который разожгла. Она слишком поздно поняла, что ей не потушить огонь — ни свой, ни Мейси, — и все это время продолжала цепляться за какие-то ветхие религиозные предрассудки.
— Тринг был во многих отношениях славным парнем, но в то же время ревнивцем и собственником. Он мог быть щедрым, мог отдать последнюю рубашку или корку хлеба, но если ему казалось, что кто-то покушается на его права, он становился просто опасным, и мыслил порой достаточно примитивно.
— Рона, так проще будет называть красотку, вскоре почувствовала, что играть в эту игру ей не по силам. Она не могла притворяться и изображать равнодушие — и Тринг чувствовал что-то неладное. Мейси тоже пытался скрывать свою страсть. От этого жизнь ее не стала легче и, судя по рассказу Роны, ее существование в то время было подобно аду: подозревающий муж, с одной стороны, и пылкий любовник-сорвиголова, — с другой. Она жила, как на вулкане.
— Который мог взорваться в любую минуту — вставил я.
Уорик кивнул.
— Вот именно. Тринг мог подорвать мину, когда ему вздумается. Ключ ко всей этой ситуации был в его руках, точнее сказать не ключ, а бикфордов шнур. Старая история, но действие происходит в примитивной стране, предоставляющей массу возможностей. Понимаете, да?
Вместо ответа я предложил Уорику сигарету и взял сам. Мы закурили.
— Пока, даже учитывая все ваше мастерство журналиста, вы не можете сбиться с проторенной дороги. Что если усовершенствовать стиль? — предложил я.
Он захохотал, выпустил клуб дыма и, к моей досаде, еще раз похлопал меня по колену.
— Ваш цинизм, — возразил он, — всего лишь слабое прикрытие любопытства. На самом деле, вы просто умираете от желания узнать, чем все это кончилось, да?
Я не ответил. И он продолжал:
— День следовал за днем, и Рона стала похожа на тень. Тринг хотел отослать ее домой, но она не уезжала: долг перед мужем, муки расставания с любовником и страх оставить мужчин с глазу на глаз удерживали ее. Она ужасно, безумно боялась.