Уорик бросился в кресло, поддернул брюки и, наклонившись, похлопал меня по колену:
— Помните, вы мне рассказывали о Мендингеме?
Я кивнул: такая история забудется не скоро.
— Так вот, — продолжал он, — у меня есть для вас сюжетец ничуть не хуже. Я только что получил его из первых рак, от одной бабенки, если можно так выразиться, — история с пылу с жару.
Я немного отодвинулся в сторону: в его восторге было что-то воистину дьявольское, и он грубо отозвался о женщине, с которой, если интуиция меня не подводила, должно быть, произошла трагедия. Но Уорика остановить невозможно: стыд или благородные чувства неведомы ему, когда пробуждается жажда раздобыть хороший «сюжет». Как мальчик в хорошо известной картине, «он не успокоится, пока эту жажду не утолит».
Я заказал напитки. Вскоре они были поданы, мы остались одни, и я подал ему знак продолжать его грязную историю.
— Это жуткий рассказ, — начал он, — о двух друзьях-плантаторах в дебрях Борнео — и, как водится, в нем замешана женщина.
— Именно эта женщина? — я не мог задать этот вопрос, вспомнив его предыдущее замечание.
— Она самая, — ответил он. — Настоящая золотоволосая красотка, только в волосах у нее уже седина, а вокруг шеи большой багровый шрам или рубец. Она жена Леопольда Тринга. На другой вершине треугольника — Клиффорд Мейси.
— А вы здесь каким боком? — поинтересовался я.
Уорик закрыл один глаз и поджал губы.
— Я — повествователь, — напыщенно ответил он и с присущим ему цинизмом добавил: Красотка — совершенно конченный человек, но из-за каких-то религиозных предрассудков, считает, что должна жить. Поэтому я купил этот сюжет, проверив все факты. Мне продолжать?
Я кивнул, потому что, должен сознаться, был на самом деле заинтригован. Вечный треугольник всегда любопытен, а когда сценарий разворачивается в джунглях Борнео, есть надежда, что сюжет окажется не столь банальным для нашей пресыщенной эпохи. Кроме того, шрам говорил о многом.
Уорик хихикнул.
— Двое людей были компаньонами на маленьком экспериментальном ранчо в глубине острова. Они трудились уже на протяжении шести лет и собирались пожать плоды трудов своих. Кстати сказать, все эти шесть лет Мейси не покидал пределы острова, и напряжение уже дало себя знать. Тринг ездил домой полтора года назад, и привез в Борнео свою невесту Рону. Здесь начинаются неприятности. Партнерство было разбито. Пришлось строить новое бунгало.
— Для Мейси? — спросил я.
— Да. И ему это не очень-то понравилось. Он привык к своему образу жизни. И потом, одна одинокая ночь за другой, в то время как те двое смекаете?