Я переглядываюсь с Саске, он переглядывается со мной. Убить сволочь хочется, и так же сильно – поцеловать.
– Кьюби! – от неожиданности прорезается голос. Больно, однако на это хочется наложить кучу размером с небольшой, а то и большой небоскреб. – Ты мой рыжий засранец!
А эта несчастная тварюга бежит ко мне со всех корявых ног, как обычно запинаясь и высунув язык на плечо. И грязными лапами по одеялу, конечно же.
Саске пытается все это как-то контролировать, орет, что у меня сейчас шов разойдется, а тут не съезд дипломированных врачей, но так пофиг! Уж после того, как во мне поколупались без перчаток и зашили подручными средствами – в край.
Кьюби, рыжей счастливой тушей сгрудившись сбоку, в один миг облепляет всё лицо своим языком. А мне, кроме этого, ничего больше не надо. Хотя, нет, рука Саске нужна, без нее как-то пусто.
Жаль, подольше побарахтаться с балбесом не дают – скоро и Итачи вступает в борьбу за мое здоровье. Нашлись мамочки, ей-богу!
А вообще…
Я чувствую себя слишком счастливым, наблюдая за тем, как Итачи сгребает в кучу эту рыжую фигню, как Кьюби усердно и тупо пытается бежать ко мне по воздуху, как Саске выпихивает всю веселую компанию за дверь. В довершение в проеме появляется улыбчивый Суйгецу с Шарин на руках, а та всем острющим десятком когтей вцепилась ему в толстовку. Бедняга!
Итачи, кстати, отлично выглядит в белом – на нем футболка Саске и его же короткие бриджи цвета хаки. Он как будто… оттаивать начал? Заражаться от нас идиотизмом и беспричинной радостью жизни?
Что сказать, ему идет.
Пока они там пытаются разобраться, кто кого вытолкнул раньше, я осторожно ощупываю свою грудь. Интересно все-таки…
Хаку запугал Куренай, чтобы провести эту операцию, несомненно. Может, шантажировал. Но я всё еще не понимаю, должен ли переживать по поводу сердца. А не аукнется ли новыми проблемами?
Пока я пытаюсь сопоставить всё, что узнал за последнее время, генерал внутренних семейных войск все-таки проскальзывает в комнату.
– Как самочувствие? – Итачи слабо ухмыляется и трет шею – то ли смущен, то ли растерян.
– Терпимо. Лучше, чем могло было быть.
– Я не Кабуто, но ран повидал много, так что, возможно, всё обойдется. Сам понимаешь, после всего случившегося в больницу тебе нельзя.
– А ты разве не должен быть в штабе?
Итачи пожимает плечами. Растрепанные после потасовки волосы распались по плечам и спине, очень сильно контрастируя со светлой одеждой и кожей. Если Саске как-то связан с совиным семейством, то Итачи больше напоминает ворону – глянцево-черную, с тяжелым, глубоким взглядом одной из самых «ведьминских» птиц. У него и руки немного другие, ничего общего с пауками. Пальцы короче, но изящнее и угловатее.