Пронин вышел из поезда. На перроне было солнечно и пустынно. Приземистое кирпичное здание станции утопало в зелени. Начальник станции, стоявший в конце платформы, быстро проводил поезд, и не успел еще поезд скрыться за поворотом, как Пронин услышал попискивание каких-то пичужек, шелест листвы, производимый слабым летним ветерком, и прерывистые хриплые выкрики петуха, должно быть, нечаянно вспугнутого, и сразу ощутил, что находится в деревне. Он прошел через станционную залу. Там было прохладно и скучно. Несколько женщин сидели на деревянных скамьях и, прикорнув друг к другу, сонно ожидали прихода местного поезда. Пронин вышел на вымощенную площадь. Четыре повозки стояли возле забора. Разнузданные лошади, привязанные к изгороди, лениво жевали сено, охапками положенное прямо на землю. Возчики собрались у крайней повозки и попыхивали папиросками.
– Здравствуйте, товарищи, – сказал Пронин, подходя к ним. – Попутчика мне не найдется?
– А вы откуда? – спросил его низенький паренек, с любопытством рассматривая приезжего.
Пронин и на самом деле выглядел необычно возле этой побуревшей станции и пыльных телег. В добротном костюме, мягкой фетровой шляпе, с перекинутым через руку пальто, особенно бросающимся в глаза благодаря вывороченной наружу блестящей шелковой подкладке, с небольшим чемоданом в другой руке, он казался здесь чуть ли не иностранцем.
– А я из Москвы… – сказал Пронин. – Мне – в птицеводческий совхоз, знаете?
И так как ему никто ничего не ответил, он добавил:
– Совхозов-то тут у вас вообще много?
– Совхозов-то? – переспросил все тот же низенький паренек. – Есть тут совхозы… – И замолчал, так и не договорив фразы.
– А вы, собственно, туда зачем? – спросил пожилой крестьянин с рыжей бородкой.
– А я из Москвы, – повторил Пронин. – Обследовать. Я заплачу, конечно, – добавил он поспешно. – В обиде не останетесь.
– Да ведь там карантин, – сказал паренек.
– Не слышали? – спросил другой паренек, повыше, с лиловым мундштуком в зубах. – Или по этому самому делу и едете?
– По этому самому и еду. – Пронин усмехнулся. – Так как же?
– Вы, что же, врач будете? – спросил крестьянин с рыжей бородкой.
– Да, – признался Пронин. – Вроде. Но везти его все дружно отказались.
– Отвезти отвезешь, а там возьмут и задержат в совхозе, – объяснил паренек с лиловым мундштуком. –Попадешь в карантин, нескоро вырвешься…
Пришлось Пронину идти в совхоз пешком. Пылила укатанная проселочная дорога, легким слоем оседала пыль на коричневые ботинки, по сторонам зеленели овсы, и Пронин напоминал дачника, случайно попавшего в поле.