Завтра мне необходимо найти способ исправить положение, даже если это причиняет мне боль.
***
На следующий день я набираюсь смелости пойти в кабинет Бригса. Я не получила письма от него о вчерашнем, и не хотела сама писать ему по электронной почте, потому что то, что я должна сказать, нельзя сделать таким способом. Слишком бездушно, слишком холодно, чтобы сказать, что я хочу его так же, как он хочет меня. Я хочу попробовать еще раз.
Но лишь потому, что я приняла решение, не значит, что я не безумно напугана. Как и на прошлой неделе, за неделю до этого, я практически заставляю себя пойти на его этаж и, когда снова обнаруживаю, что дверь в его кабинет закрыта, я знаю, что у меня есть последний шанс повернуться и сбежать, игнорируя все это к черту.
Но я знаю, что не могу больше дурачить себя. Я не могу больше игнорировать происходящее.
До того, как растеряю все смелость, я быстро стучу в дверь. Мой стук простой, не похож на тот глуповатый, который я привыкла использовать в старые времена.
Тем не менее, я не слышу ответа. Никакого движения.
Может, его там даже нет.
Стучу снова.
Тишина.
— Бригс? — я говорю достаточно громко, чтобы он услышал меня, зная, что, если он вообще не хочет меня видеть, я предлагаю ему легкий путь. Пришло время мне хоть как-то облегчить ему жизнь.
Но при звуке моего голоса я слышу, как кресло скользит назад. Шаги.
Дверь открывается, Бригс смотрит на меня по ту сторону двери.
— Привет, — говорю ему. — Я не вовремя?
Он качает головой, ничего не говорит и открывает дверь. Входя, я бросаю быстрый взгляд на его лицо. Выражение настороженное. Не виню его в этом.
Секунду он колеблется, рука на дверной ручке, думает, что я могла бы захотеть, чтобы он оставил ее открытой.
— Можешь закрыть ее, — говорю я.
Слегка пожав плечами, он закрывает дверь и медленно подходит к своему столу. Садится в кресло, руки собирают документы, словно он готов вернуться к работе.
— Ты надумала стать моим ассистентом? — сухо говорит он.
— Не совсем, — говорю ему, подходя к другой стороне стола. Делаю глубокий вдох. — Я пришла сюда, чтобы извиниться.
Он смотрит на меня.
— Кажется, в последнее время мы только этим занимаемся.
Я сглатываю, кивая.
— Да. Так и есть. И думаю, мы должны остановиться.
Он хмурится и откидывается в кресле, изучая меня, скрестив руки на талии.
— Хорошо, — говорит он. — Это все?
О, боже, пожалуйста, не будь таким.
Я протираю губы, чувствуя отчаяние.
— Нет, это еще не все, — говорю я ему, и мой голос кажется таким тихим и кротким. — Я...— закрываю глаза. — Черт. Я не могу.
Внезапно слышу, как его кресло отъезжает, мои глаза распахиваются. Он передо мной, хватает мое предплечье, пальцы плавят кожу.