Просто не уверена, что готова ко всему этому.
И не уверена, что смогу жить ни с чем.
Я возвращаюсь в квартиру, и Мелисса, как обычно, ждет меня. Она словно перестала ходить на свидания или спать в тот момент, когда я начала ходить на эти встречи, и она теперь болтается дома, ожидая меня. Как моя мать. Конечно, она думает, что я выхожу с выдуманным «Брэдли» из программы по истории искусств и, прежде чем я ушла сегодня вечером, она возлагала на меня большие надежды.
Но когда она видит мое лицо, голодный до подробностей взгляд пропадает. Она подходит ко мне, воркуя:
— Что случилось?
Мне нужно придумать оправдание, но я чувствую, что больше у меня их не осталось.
— Он продинамил меня, — говорю я, заходя в свою спальню, прыгая на кровать и снимая сапоги.
— Что? — Восклицает она. — Почему ты сразу же не вернулась домой?
— Я действительно хотела посмотреть фильм, — говорю ей, чувствуя себя плохо из-за того, что лгу. — Я привыкла ходить туда одна.
— Может он пошёл не в тот кинотеатр. Или, — она щёлкает пальцами, — может это ты напутала.
Я качаю головой.
— Нет. Я позвонила ему, и он сказал, что забыл, что занят и перезвонит мне. На заднем плане было слышно, как хихикает девушка. Он так и не перезвонил, — я вдобавок пожимаю плечами, не делая из этого большое событие. — Все нормально. Зато я вышла из дома.
— Но ты выглядишь такой расстроенной, — говорит она. — Твоя тушь размазана. Я не видела тебя такой ... ну с тех пор, как он, тот, которого нельзя называть…
Профессор Голубые Глазки.
Измученное лицо Бригса всплывает передо мной, и я быстро закрываю глаза, словно это поможет ему уйти. Он сияет в моем сознании сильнее, чем когда-либо.
— Я просто... — цепляюсь за правильные слова, слова, которые не являются ложью. — Обескуражена. И разочарована.
— Да, я понимаю, — медленно говорит она. — Должна сказать, Таша, приятно видеть, как ты страдаешь.
Я поднимаю брови.
— Ты серьезно?
Она ухмыляется в ответ.
— Я просто говорю, с тех пор, как ты вернулась в Лондон, последние несколько месяцев ты была чертовым роботом. Я понимаю, что ты пытаешься укрепить баррикады и двигаться дальше, но время от времени тебе нужно испытывать хоть какие-то эмоции, даже плохие. Они не делают тебя слабой.
Черт возьми, она на самом деле милая и, по-видимому, говорит искренне. Я тронута.
— В любом случае, — говорит она, — я оставляю тебя. Но если тебе когда-нибудь захочется поговорить, я здесь. Просто рада, что ты выходишь из дома и не позволяешь прошлому определять тебя. Ты лучше, чем это.
Но когда этой ночью я засыпаю, то знаю, что это ложь. Я точно могу быть лучше того человека, который сегодня вечером отправился в кино с Бригсом и напал на него в тот момент, когда он подошел слишком близко, тогда, когда я безумно испугалась.