Стайлз всегда боится расспрашивать про юность Дерека, будь то что-то серьезное или просто какая-то шутка, Стайлз боится ткнуть пальцем куда-нибудь, где никогда не заживает, где кровоточит и где волку всегда больно.
Стайлз лечит Дерека и таких мест-моментов становится меньше, но ни Стайлз, ни сам Дерек еще не знают, все ли кровоточащие воспоминания, которых Дерек старается не касаться, Стайлз сумел по-волчьи зализать своей близостью, нежностью и терпением.
- Прости, - снова вздыхает Стайлз, когда Дерек приподнимается на локтях, сталкивая подушку к изголовью кровати и садясь. - Волче…
- Всё в порядке, детка, - Дерек нежно касается ладонью щеки Стайлза, поглаживая.
Дерек вспоминает человека, о котором грезил в свои семнадцать.
Пожалуй сейчас можно было бы с уверенность сказать, что этого человека нет. Как нет и того мальчишки, что ночами вдыхал запах с украденной футболки, с остервенением вбиваясь в собственный кулак.
- Это был Питер, - криво улыбается Дерек, отводя взгляд в сторону, рассматривая россыпь родинок пониже ключицы. - В семнадцать я дрочил на своего дядю.
Стайлз замирает, слегка приоткрыв рот.
- И в восемнадцать, - Дерек щурится жестко, и Стайлз буквально видит, как альфа старается отгородиться от него. - И в шестнадцать… Вообще, кажется, это началось в четырнадцать.
Стайлз медленно облизывает пересохшие губы, подбирая слова для своего волка, но альфа резко качает головой, стоит Стайлзу набрать в грудь воздух.
- Почему он? - тихо спрашивает Стилински, садясь близко к Дереку, но не касаясь его, так осторожно, будто опасается спугнуть.
Дерек недоверчиво принюхивается, не находя ожидаемых ароматов разочарования или отвращения, даже легкого намека на них не чувствуя в запахе Стайлза. Стайлз пахнет удивлением и привычной сладкой нежностью.
- Я не знаю, почему он, - внезапно хрипло отвечает Дерек через несколько минут. - У нас недостаточно большая разница в возрасте, чтобы я воспринимал его как своего дядю… Тринадцать лет это, конечно, много, но не критично… Тем более Питер всегда был таким…
- Питером, - мягко и понимающе улыбается Стайлз.
- Питером, - кивает Дерек, заглядывая в ласковые глаза цвета горького шоколада. - Детка, я так тебя люблю…
Стайлз вплетает пальцы в волосы Дерека, забираясь к нему на колени, тянет мужчину к себе, обнимая нежно, терпеливо, едва заметными касания губ вычерчивая линию плеча, вдыхая запах кожи.
Дерек никогда не рассказывал обо всем этом никому и никогда не думал что сможет и захочет кому-нибудь рассказывать о своих фантазиях о родном дяде, о своей больной зависимости.