— Отчего же они тогда не ходят в свои храмы? — недоумевала я.
— Они бы, быть может, и ходили, да только зазорно показаться на глаза старым приятелям. Теперь-то у них нет ни богатого дома, ни красивого экипажа, ни дорогих нарядов.
Лита была права. Более того, совсем недавно мне запрещалось не только дружить с ней, но и ходить с приятелями на ярмарку или же заходить в местный храм. И лишь только когда мне минуло десять лет, мать перестала меня всячески контролировать. Это вовсе не означало, что она приняла нашу новую жизнь. Вовсе нет, наоборот, она все больше уходила в мечтания и жила уже большей частью в призрачном мире, где вновь блистала на балах и принимала визитеров. Попросту говоря, моя бедная мать понемногу лишалась рассудка, но я была слишком мала, чтобы осознать это. Боюсь, что в немалой мере ее состоянию поспособствовало поведение отца. Он все реже приходил домой ночевать, а запах спиртного уже прочно ассоциировался в моем представлении с ним. Денег он приносил все меньше и мы вынуждены были рассчитать служанку, что окончательно подкосило маму. Сама она толком ни готовить еду, ни убирать дом не умела. Все чаще между ней и отцом вспыхивали скандалы — и теперь родителей уже не смущало мое присутствие. В такие моменты я запиралась у себя в комнате и крепко прижимала ладони к ушам в надежде приглушить их крики.
К счастью, остатки былого капитала мать умудрилась положить в банк на свое имя и мы худо-бедно могли сводить концы с концами. Я быстро выучилась у Литы и прочих девочек тому, как следует делать домашнюю работу, и теперь отца всегда ждал по вечерам горячий ужин, но хорошего настроения, как и желания пораньше возвращаться домой, моя стряпня ему не прибавила. Мать же словно не замечала моих стараний, все сильнее погружаясь в свои фантазии и далекие воспоминания, которыми она изредка со мною делилась.
Вот так мы и жили до моего шестнадцатилетия.
После шестнадцати девушки нашего королевства получали право вступать в законные браки. Я, разумеется, знала об этом, но к себе это знание применять даже и не думала. Все мои отношения с парнями сводились к паре поцелуев с Дирком, сыном плотника, за сараем, пока его родители отсутствовали. К тому же Дирк был всего на год старше, так что ни о какой свадьбе мы даже не заговаривали.
Мой день рождения ни чем не отличался от прочих дней. Я встала по обыкновению рано, приготовила завтрак и подала его отцу. Мама еще спала, так что я, уходя в школу, оставила ее порцию на столе, накрыв салфеткой. О том, что у меня праздник, вспомнила только Лита, купившая на свои карманные деньги мне в подарок небольшую шоколадку в кондитерской. А вот через пару дней меня ожидал сюрприз. Вернувшись домой, я с огромным удивлением обнаружила в гостиной не только мать, нарядно одетую в платье, оставшееся от прежней жизни, но и отца. Его ранний приход домой так поразил меня, что я не сразу обратила внимание на господина, сидевшего в кресле в углу. Сначала я заметила, что родители необычайно оживлены. На небольшом столике стоял чайник и тарелочки с не появлявшимися доселе в нашем доме деликатесами: свежайшими пирожными со взбитыми сливками, засахаренными фруктами и шоколадными трюфелями. Пребывая в полнейшей растерянности, я наблюдала, как мама разливает по чашкам чай, машинально отметив при этом, что красивые кружевные манжеты на рукавах ее платья изрядно пожелтели от времени. Фасон одеяния, разумеется, тоже давно уже вышел из моды, но все равно это платье было лучшим из всех, которыми располагала мама, и, раз уж она надела его, то произошло нечто необычное.