Лицо чужака стерлось, его место заняло лицо Джеймса Блэкуэлла, рефлекторную агрессию сменило выражение крайнего удивления.
«Он не мертв».
«Я это знала».
«Я знала!»
После она не могла вспомнить, сколько времени прошло, пока он не выговорил первые слова – первые со дня их свадьбы больше десяти лет назад.
– Ну что, Диана… – его губы слегка тронула улыбка. – Думаю, нам обоим не помешало бы выпить, да?
Портье с загаром цвета café-au-lait[18] возносил очередную молитву Деве Марии.
«Пресвятая Богородица, благодарю, что уберегла меня от связи, мысленной и физической, с прекрасной англичанкой», – в третий раз за последние пять минут беззвучно повторял он.
Что было бы, если бы он попытался с ней флиртовать? Если бы предложил выпить кофе после смены, как и многим привлекательным постоялицам «Негреско»… От одной этой мысли вспотели ладони.
Она только что вновь вошла в фойе, на этот раз в сопровождении мужчины – по всей видимости, того самого «друга», которого искала.
Как она его назвала? Какой-то там Джеймс. Бейкуэлл? Нет, Блэкуэлл. Еще одно имя. Одному богу известно, сколько их у него. В Ницце все знали его как Le Loup, и сама мысль о том, чтобы приставать к его женщине…
Молодой человек вздрогнул от ужаса. Он не ввязался в это лишь по одной причине: накануне управляющий отчитал его за флирт с постоялицами. Нажаловалась какая-то американка. «Сука. Лучше бы поблагодарила за оказанное внимание, с ее-то муженьком – неряшливым жирным типом. Впрочем, как раз он, наверное, и накапал управляющему…» – молодой человек погрузился в неприятные размышления и забыл о Волке.
Джеймс и Диана сидели на террасе на крыше «Негреско». Высокие стеклянные экраны защищали от доносящегося с Английской набережной шума. Две чашки эспрессо стояли на столе нетронутыми.
– Ничего, что сидим на самом солнце? Может, попросить принести зонт?
Диана медленно повернулась и посмотрела на него. По дороге в отель они почти не разговаривали. Диане еще предстояло заставить себя заговорить: она до сих пор пребывала в состоянии шока. Джеймс сказал что-то про «Негреско», где они могут собраться с мыслями, она лишь кивнула в ответ. Она словно онемела. Только что случилось невозможное, мир разлетелся на осколки. Головокружение и чувство странной безучастности ко всему не отпускало ее.
– Не надо, – голос прозвучал хрипло, она прокашлялась. – Не надо. Еще рано, солнце пока не злое.
«Ну вот, – подумала она, – уже беседуем о погоде. Я говорю с мертвым человеком, чьи кости согласно официальным документам остались лежать в полях Северной Франции».