– Да, – с улыбкой ответила она, пытаясь скрыть облегчение. – Спасибо. Ты так обо мне заботишься.
* * *
Гвен озадаченно смотрела на мужа.
– Оливер, я считала, что весь этот вздор о воскрешении Джеймса Блэкуэлла забыт давным-давно. После того, как ты отправил Диане рапорт ВВС.
Он вздохнул.
– Не знаю. Возможно, я себя накручиваю. По-моему, у них не все в порядке. Случиться могло что угодно, но чутье мне подсказывает: это как-то связано с ним – с ее первым мужем.
Гвен сложила руки на коленях.
– Она ведь не думает, что он каким-то образом оказался жив и теперь обитает в Ницце?
Муж беспомощно пожал плечами.
– Вряд ли, особенно после того, как прочитала рапорт. Однако, вспоминая наш разговор, я все чаще думаю, что мы с ней… или, скорее даже, я – что-то упустили.
– Ты о чем?
Прохладным весенним утром, которое сейчас, в июньскую жару, уже казалось таким далеким, он ответил на телефонный звонок. И вроде бы Диана согласилась с официальным заключением ВВС о том, что Джеймс погиб в своем «Спитфайре».
– Видимо, ты прав, папа, – сказала она тогда. – Тем утром на рынке мне просто померещилось, хотя и выглядело все очень правдоподобно.
И все же присутствовало в их разговоре что-то такое, на что он тогда не обратил внимания.
– Ты ведь знаешь, Гвен, как она умеет выбирать слова. Это одна из причин, по которой у нее так ладилась учеба в Гиртоне, пока… пока… – Он умолк.
– Пока они оба не погибли. Давай же, Оливер, что ты пытаешься мне сказать? – напрямик спросила Гвен.
– Подожди минутку, Гвен. Я сам себя с трудом понимаю.
Оливер погрузился в раздумья.
– Так вот, – произнес он наконец. – Диана согласилась, что человек в такси не мог быть Джеймсом. А затем спросила, почему в рапорте есть слово «предположительно». В той части, где говорится, что он скорее всего погиб. Я сказал, что не задумывался об этом, но скорее всего потому, что тела так и не нашли. Сказал, что не хочу ее расстраивать, но останки Джеймса, наверное, до сих пор в разбитом самолете, засыпанном землей на каком-то поле во Франции. Ты ведь в курсе, как их откапывают, Гвен? Обломки истребителей, британских и немецких, с телами пилотов за штурвалом. В общем, я не помню точно, что она мне на это ответила, зато помню как. Помню ее голос. В нем звучала надежда. Понимаешь? Даже согласившись, что Джеймс погиб, она все равно до конца в это не верила. Тогда я этого не уловил. Наверное, просто не хотел. Стремился побыстрее покончить с неприятным разговором. И ведь она теперь почти не звонит, да? А раньше – каждую неделю. Сейчас, когда ни позвони, она все время занята, так и норовит уйти от разговора. Да и дома ее редко застанешь. Дуглас говорит, пошла на интенсивные курсы французского. Письма совсем перестала писать. Сто лет от нее ничего не получали.