Она хотела попросить газету, но вдруг вспомнила, что в сумочке лежит конверт.
Элен спешила сдать утреннюю выручку, пока банк не закрылся на обед, и вдруг увидела впереди Диану: молодая женщина перешла через дорогу и скрылась в дверях «Ля Петит Мезон».
Элен резко остановилась. «Прочитала англичанка письмо или нет? Конечно, нет!» В противном случае сегодня утром она немедля прибежала бы на цветочный рынок – в этом Элен была уверена. К тому же она успела заметить счастливое – если не мечтательное – выражение лица Дианы.
«Нет, письма она не читала».
Будучи женщиной с прекрасно развитым чутьем, Элен сразу поняла, зачем Диана пришла в ресторан.
Там она встречается с Le Loup Anglais.
Элен тотчас забыла о банке, резко развернулась и едва не бегом побежала обратно к цветочному рынку. Арман должен пойти с ней в «Ля Петит Мезон», и немедленно. Возможно, Le Loup еще не появился, тогда у них будет шанс поговорить с Дианой наедине.
Нужно спешить.
Диана опустила последнюю страничку письма Элен на стол и уставилась на свое отражение в зеркале на стене. Кровь отлила от лица, на губах ярким пятном алела помада.
Ее словно обухом ударили. Перед глазами заплясали черные точки, к горлу подкатил ком, и она ухватилась за край стола, чтобы не упасть. В голове яркими неоновыми буквами светились разрозненные фрагменты письма.
Он обязательно так или иначе воспользуется вами… один из самых жестоких людей на всей Ривьере… ударили ножом в глаз… не слушайте той лжи, которую, я уверена, он вам рассказывает.
Она с ужасом поняла, что с самых первых строк ни на минуту не усомнилась в правдивости написанного. Ни в малейшей степени. И дело даже не в том, что у Элен нет причин лгать (как и у Армана, чья подпись тоже стояла внизу). Осторожные, тщательно подобранные слова будто пролили свет на нечто и так понятное с самого начала – с того мгновения, когда Джеймс вышел из такси и она развернула его лицом к себе.
Это выражение – мимолетный звериный оскал, который так быстро сменился… Чем сменился? Красивой маской?
Потом заискивания управляющего «Негреско» и официанта… Не говоря уже о перепуганных глазах несчастного мальчишки, который обслуживал их вчера в «Золотой голубке». Всем троим Джеймс явно внушал ужас. Почему она не догадывалась, откуда у них этот страх?
Нет, догадывалась, конечно, но позволила Джеймсу отвести подозрения. Ее будто гипнотизировали, а она с удовольствием поддалась. Ей хотелось верить его россказням: как он жил в Ницце, почему приехал сюда, чем занимался, чтобы выжить.
Диана стала вспоминать, как Джеймс объяснял свое поведение после того, как его сбили. Почему она позволила убедить себя, что смерть врача была необходимостью, а не хладнокровным убийством? А прикованная к кровати старуха? Диана содрогнулась. Наверняка, если навести справки в деревне… как ее название?.. Лик, вроде бы, – то окажется, что в тот день в доме доктора было совершено двойное убийство.