Над гулом голосов в кафе «Морская выдра» из старенького музыкального автомата «Вурлитцер» неслась песня «Unchain my heart»[1], исполняемая хриплым голосом Джо Кокера[2]. Стойку бара густо облепила пришедшая потусоваться молодежь; завсегдатаи постарше, сидя за столиками, пили пиво, большинство посетителей курили, и в воздухе плавали густые облака сизого дыма.
Томас явился в «Морскую выдру» пораньше, и ему удалось найти свободное место в конце стойки. Зато он и выпить успел больше других посетителей и потому порядком охмелел – сильнее, чем рассчитывал.
Оглядывая стойку, Томас заметил, что двое молодых барменов, которых Йонсон нанял себе в помощь, еле справлялись, – слишком много набилось народу.
– Никак остальные бары сегодня бастуют? Чего это все сюда повалили? – спросил Томас, обернувшись к Йонсону.
Йонсон, едва успевавший мыть бокалы и обслуживать клиентов, поднял на него взгляд:
– Шутить изволишь, Ворон?[3] Разве ты не знаешь, что нас называют «бурым золотом»? Не читал, что ли, местную газетку? – Отложив полотенце, он взял своей огромной клешней хрупкую кофейную чашечку.
Томас помотал головой:
– Руки не доходят. Мёффе их сразу рвет.
Йонсон опорожнил чашку и налил себе новую.
– В «Кристиансхавнском листке» напечатали целую статью о местных питейных заведениях. Нынче мода на изысканные и укромные.
– Уж «Морская выдра» никогда не славилась изысканностью и модным антуражем.
Йонсон насупился:
– Если бы я угощался в кредит, я постарался бы шутить так, чтобы и другим было смешно.
Томас допил пиво и опустил пустую бутылку перед Йонсоном:
– Дай-ка еще одну.
Йонсон достал из ящика новую бутылку «Хофа» и откупорил.
– Ломан говорит, ты больше не хочешь на него работать?
– Сплетни разносятся быстрее ветра.
– Он сам мне сказал. Заходил тут, играл в бильярд с Викторией.
– Ну и играл бы себе. Чего языком молоть! – Томас глотнул из бутылки. – Я же не нанимался к нему на постоянную работу. Расследовал несколько дел, вот и все.
– Нехорошо все-таки вот так – взял и ушел.
– А он что, жаловался? – спросил Томас и развел руками. – Я только что, рискуя жизнью, сберег для его клиента два миллиона, – сказал Томас, показывая перевязанную руку.
– Да нет же! Ломан был очень доволен твоей работой. – Наклонившись могучим торсом над прилавком, Йонсон придвинулся к Томасу. – Дельце-то и для тебя обернулось хорошим заработком. Ломан говорит, ты вроде как не внакладе.
Томас пожал плечами:
– Я согласился поработать в летнее время, а лето вон уже почти прошло.