– Я, конечно же, постараюсь выполнить поручение как можно быстрее, но заранее ничего не могу обещать.
Он достал из кармана записную книжку и фирменную рекламную ручку, которую захватил после того, как подписал новую бумагу о неразглашении. Записную книжку он взял с собой из дома, чтобы не сидеть перед Месмером с пустыми руками. Полистав книжечку, он обнаружил, что в последний раз пользовался ею, когда составлял список покупок, отправляясь в «Люнеттенс бодсервис» за запасными частями для «Бьянки». Он переписал туда номера различных фильтров для масла и горючего, которые собирался купить, а вдобавок еще и спасательный жилет для Мёффе, который тому оказался мал, его так ни разу и не надели на собаку. Томас перелистывал страницы, пока не нашел свободную.
– Ваш сын Якоб. Мне нужны о нем подробные сведения. Чем больше вы их сообщите, тем лучше.
Месмер ничего не отвечал и выжидательно смотрел на Томаса.
– Вы говорили, что вашему сыну около сорока восьми лет. Лучше всего, если вы сообщите мне точную дату его рождения и, если возможно, его CPR-номер[15].
Месмер по-прежнему только молча смотрел на Томаса.
– Если вы назовете мне его последнее место жительства или хотя бы город или приблизительно укажете район, это тоже будет полезно. – Томас улыбнулся Месмеру, но тот не ответил на его улыбку. – Фотография тоже пригодилась бы. У вас, наверное, есть?
Месмер взглянул на наручные часы.
– Хотелось бы также узнать его семейное положение. Неплохо бы составить список контактов: коллег, друзей, даже если он давно с ними не общался.
– Вы человек верующий? – спросил Месмер.
– Верующий? Нет. Пожалуй что, нет. А какое это имеет значение?
– Я тоже – нет. Я всегда относился к религиозным людям несколько скептически. Я считаю религию способом психологической компенсации. Как правило, так компенсируется неуверенность в своих силах.
– Наверное, – дипломатично ответил Томас. – Но давайте вернемся к…
– Якоб был… Якоб глубоко религиозный человек. Из приверженцев христианского фундаментализма. Это стало одной из причин нашего разрыва. Это не значит, что я не уважал его убеждения, они его личное дело. Причина в том, что он сам отвернулся от семьи.
– И это произошло десять лет тому назад?
– Тогда мы перестали общаться, но началось все много раньше. – Месмер устремил взгляд в пространство. – Якоб всегда был сложным человеком, с ярко выраженной интровертностью, периодически у него бывали приступы депрессии, несмотря на все наши с матерью попытки ему помочь. Так продолжалось и когда он стал взрослым. Он сам себе усложнял жизнь, сам уходил от общения.