Окна, естественно, нет, стены выкрашены в безжизненный кремовый, гладкие и холодные. Потолок почему-то тоже кремовый: то ли белой краски пожалели, то ли здесь побелка не в моде. Пол расстроил больше всего. Материал покрытия я не определила, зато потрогала: холодный, босиком не побегать. Шкафа нам не полагалось, его заменял массивный комод с тремя ящиками.
В целом все даже приличней, чем я смела надеяться, познакомившись с душевой.
Я зевнула, поняла, что уплываю, то есть соседки зайдут, когда я буду дрыхнуть без задних ног, и ящики поделят без меня. Непорядок. Я стянула кофту и забросила в верхний ящик комода, поскольку наклоняться откровенно лень. Туда же положила ключ-маяк для вещей, которые обещали принести. Ключ от комнаты решила держать при себе.
Сдернула покрывало, отстраненно отметила, что простынка, подушка и одеяло в наличии, стянула брюки, закинула на спинку ближайшего стула, «пометив» таким образом стол, и как была в сорочке, так и завалилась спать. Отключилась я моментально.
Просыпаться категорически не хотелось, но голоса мешали. Сначала они доносились издалека, будто у меня уши были заткнуты ватой, и их получалось игнорировать, но вата растаяла, и голоса ввинтились прямо в мозг. Я застонала, открыла глаза и попыталась сообразить, где нахожусь. Пожар помню, птеродактиля помню, заселение помню.
Ругались мои соседки, причем не стеснялись повышать голос. Я тоже ругнулась, но мысленно, и прислушалась. Девочки решили расставить сумки с вещами по углам комнаты, и места не хватало. Я медленно села, поджала под себя ноги и, пользуясь тем, что девушкам не до меня, присмотрелась. Может, я все еще сплю? Девушка, стоявшая справа, была толстой, нескладной и обладала кожей оливкового цвета. Я протерла глаза, но картина не поменялась, и кожа осталась оливковой. Девушка могла похвастаться шикарной копной темно-каштановых жестких, как проволока, волос, звучным голосом и непрошибаемой уверенностью в себе, а то, что я сначала приняла за лишний жирок, оказалось сплошной мышечной массой, да и кость у девушки была явно широкая.
Вторая соседка внешне напоминала Анику: стройная, но не худая, смуглая. На фоне зеленокожки она казалась маленькой и малозаметной.
— Утро доброе! — вклинилась я, но девушки продолжали самозабвенно ругаться.
Я натянула балетки, одернула сорочку, благо она доходила до бедра, и прошлепала в ванную. Раз уж выспаться мне не дали, займусь делом: выясню, сколько времени, схожу в столовую, которую еще найти нужно, — пить хотелось зверски, — затем обследую территорию.