— Не утаил, Демша?
— Побойся, Бога, Егорыч.
Худяк глянул на холопов.
— Загляните во двор, в избу. Подпол обшарьте.
Холопы вернулись не вдруг, ибо все осмотрели, даже на сеновал слазили. Вернувшись, развели руками.
— Воровства не сыскали. Евсей Егорыч.
— А что под полом?
— Моченая брусника да солонина.
— Сколь солонины?
— Кадушка с рыжиками да кадушка с груздями.
— Так, так, — крякнул в рыжую бороденку приказчик. — Забираю у тебя, Демша, на княжий двор треть жита, две кадушки меда и четь солонины.
Глаза Демши стали снулыми.
— Не по-божески, Егорыч. В Мугрееве оброк был куды меньше.
— Не по-божески? — прищурил дымчатые глаза Худяк. — А ну давай прикинем. В Мугрееве с тебя и сенцо брали, и воск, и лен, и полть мяса. Ходил ты на рыбные ловы, давал подводы на вывозку леса, дорожные гати чинил. И прочая и прочая. Здесь же ты ничего того не ведаешь, почитай, барином живешь.
— Барином? Глянь на мои руки.
— И глядеть не буду. Мужика без мозолей не бывает. Эка невидаль.
Прежде чем загрузить оброк на подводу, Худяк с хитринкой пощипал обвислый ус, а затем вопросил:
— Поди, докука без бабы жить?
Демша замялся. Крупнорубленое бородатое лицо его порозовело. Чего бы это вдруг приказчик о бабе заговорил?
— Да ты не смущайся, милок. Пора и тебе семьей обзавестись. Без жены как без шапки. Не так ли?
— Пожалуй, и так, Егорыч.
— А коль так, получай свою суженую… Варька!
Из крытой подводы, заметно оробев, выбралась ядреная щедротелая девка с густой соломенной косой. Большеглазая, статная, с курносым зардевшимся лицом. Поклонилась Демше в пояс.
— Не узнаешь, милок?
— Кажись, узнаю, Егорыч. Дочь покойного Митрия, что с починка пришла. Видел разок.
— Вот и добро. Княгиня Марья Федоровна в сенные девки взяла, а потом о тебе вспомнила. Забирай, Демша, и чад плоди. Особливо мужиков. Матушке княгине добрый приплод нужен. Мужиков-то сам ведаешь, не густо в вотчине. Плоди, Демша, хе-хе. Девка в самом соку. Будет тебе от княгини за каждого мальца награда…
Девка «для приплоду» оказалась хорошей женой. И нравом веселая, и к делам рачительная. Все-то спорилось в ее ловких усердных руках. Полюбил Демша Варьку!
— Сына тебе рожу, — замешивая тесто в квашне, как-то молвила жена.
Демша горячо обнял Варьку. Славно было на его душе. Теперь только бы жить да радоваться.
Через неделю, под вечер, набрели на починок десяток мужиков. Были в грязных посконных рубахах и драных сермягах. Шумные, кудлатые, вооруженные дубинами и рогатинами.
— Кого Бог принес? — спросил Демша.
— Меж двор скитальцы. Ходим по деревням, кормимся подаянием.