— Дела у меня, барин.
— А мы тебя долго не задержим, Демша. Получишь награду — и на свой починок. Вон и конь для тебя имеется.
С той поры как умерла Варька, Демша в Мугрееве не показывался. Надо бы приказчика Худяка упредить.
— Добро, барин.
* * *
Не гадала, не ведала Мария Федоровна, что ее когда-нибудь навестит Афанасий Иванович Власьев. Влиятельный человек, ближний царев дьяк, кой в самой Боярской думе заседает, и кой когда-то помог ей получить во владение Мещевское и Серпийское поместья, что за рекой Угрой. Думный дьяк жил неподалеку от хором Пожарских, на Сретенке, и знавался с покойным супругом.
Встретила княгиня Афанасия Власьева с особым почетом, ибо не бедствовала. На ее обширном дворе: поваренная изба, житница, сушила, погреба, ледники, клети, подклети, сенницы, конюшня, баня-мыленка. Всяких запасов было вдоволь: на железных крюках в сараях — мясо, солонина, языки, на погребцах — сыры, яйца, меды, квасы, настойки вишневые, смородинные и брусничные…
Столы ломились от яств и питий, но дьяк на вино и снедь особо не налегал. Пригубит серебряную чарочку, закусит хрустящим боровым рыжиком на конопляном масле и затем надолго не прикасается к следующей чарке, ведя неторопкий разговор о детях Марии Федоровны. Та, также неторопко, обстоятельно рассказывала, как она с малых лет пестовала своих чад, и с каким рвением приучала их к наукам, хотя в голове ее крутился назойливый вопрос: зачем все это надо знать Афанасию Ивановичу?
— Радение твое к чадам, княгиня Мария Федоровна, Бог не забудет. Зрел как-то твоего сына Дмитрия. Зело в грамоте преуспел. Никак и Василий многое постиг?
— Я старалась вложить в сына не только Псалтырь и Часослов, — с достоинством ответила Мария Федоровна.
— А нельзя ли мне глянуть на Василия? Я ведь его всего единожды видел, когда тот еще в мальцах пребывал.
Княгиня звякнула в серебряный колокольчик. Вошедшему в покои слуге приказала:
— Позови княжича Василия.
Афанасий Иваныч головой крутанул.
— В доброго отрока вымахал. Скоро, никак, на государеву службу?
— Вестимо, господин. В новолетье и отправлюсь, — бойко ответил Василий.
— А скажи мне, отрок, что означает «Четьи Минеи?»
— Божественные книги, в коих ведется сказ о житиях святых.
— А в каком порядке, отрок?
— В порядке поминания их в церковном месяцеслове.
— А давно ли составлено собрание «Житий святых?»
— При великом князе Василии Третьем.
— Похвально, зело похвально, юнота.
А раскрасневшийся отрок, глянув на довольное лицо матери, продолжал удивлять:
— Чел я и книгу древнего грека Аристотеля.
— Кто такой? Не ведаю, — прикинулся Афанасий Иванович.