— Получай сряду, хозяева!
На лавку полетели кафтаны и летники доброго сукна, телогреи, сарафаны, рубахи, порты, чоботы, башмаки, шапки, волосники, убрусы…
Надейку оторопь взяла: женские рубахи были белого и красного цвета, с длинными рукавами, расшитыми и украшенными запястьями; летники — из дорогой камки червчатого цвета, телогреи — из тафты, чоботы и башмаки — из юфти и сафьяна… Пресвятая Богородица, какая богатая сряда! Глаза разбегаются.
— Что? — озорно глянув на молодую хозяйку, подмигнул статный чернобровый жилец. — Довольна, женка?
Надейка не ведала, что и молвить. Демша же озадаченно произнес:
— С какой стати, люди добрые?
— Боярин Григорий Васильич Годунов приказал привести. Ты, никак, пять рублей-то на сряду не использовал.
— Так ить… На торги ехать далече. Я верну.
Демша пошарил за иконой Николая Чудотворца и протянул черноусому (никак был за старшего) серебряные монеты, завернутые в тряпицу.
— Сполна верну, ни полушки не истратил.
— Спрячь, Демша. Сии деньги тебе еще сгодятся.
— Тогда и сряду забирайте. Задарма не возьму. Да и одежа не мужичья. Чай, в лесу живем.
Жильцы переглянулись и добродушно рассмеялись.
— Чудной ты мужик, Демша. Ему царев боярин, почитай, кафтан со своего плеча жалует, а он нос воротит. Негоже, ох, негоже.
— Так ить, — смутился Демша, — будто манна с небес. — И пошто мне это всё?
— Наряжайся и носи на здоровье. Скоро изведаешь.
Жильцы поснедали, что Надейка собрала на стол, отдохнули часок на спальных лавках — и восвояси, оставив хозяев избы все в том же замешательстве.
Пока поезд царевны копотливо продвигался к Серебрянке, к избе Демши примчал княжич Василий Пожарский. Увидел Надейку подле колодезя, весело воскликнул:
— Здорово, женка! Где хозяин?
У Надейки липовое ведерко выпало из рук.
— А он, княжич… Он бортные дерева ушел оглядывать. Вечор вернется.
— Вот незадача, — огорчился Василий. — Он позарез здесь надобен. Как его сыскать?
— Мудрено, княжич. Не сыскать тебе.
— А-а! — отчаянно взмахнул рукой Василий. — Укажи, в какой стороне. Может, и сыщу!
— Тщетно, княжич. Версты две от Серебрянки. Заблудишься. Но ты не отчаивайся, я сейчас.
Надейка убежала в избу, глянула на спящего Ванятку, осенила его крестным знамением и выбежала на двор.
— Гнедка, княжич выведу.
Василий рот разинул: женка выехала со двора на оседланном коне! На том самом коне, коего мать подарила Демше. Чудны дела твои, Господи, отроду такого не видывал. Баба на лошади!
— Поехали, княжич!
Глаза Надейки задором брызжут. Любо ей на Гнедке прокатиться. А на княжича смешно посмотреть: глаза на лоб, будто чудо-юдо перед собой увидел.